Дорогой бессмертия

Короткий, по жаркий бой был выигран. Трофеи оказались богатыми. И лишь смерть боевого друга омрачила успех. Бездыханное тело гармониста Воронина, прибывшего в отряд Медведева с первой вооруженной группой советских патриотов, положили на самодельные носилки и перенесли на первую партизанскую заставу, а затем — в отряд, где его похоронили со всеми воинскими почестями. Над его могилой поднялся дубовый столбик с прикрепленной алюминиевой пластинкой, вырезанной из походного котелка. Надпись гласила:

«Здесь похоронен партизан Воронин, погиб от рук фашистов в борьбе за нашу Советскую Родину 6.III-1943 г.»

6. Подвиг

Над головой стояло безоблачное голубое небо. Ветки деревьев покрылись молодыми листьями. Их окутывала тишина. Только изредка разносилась птичья ссора, и снова все погружалось в безмолвие.

Отец заждался матери. Тоска и тревога поселились в нем. Он стал замкнутым и неразговорчивым. Но вот в отряде появились Павел Банацкий, Ядзя Урбанович и Ростислав. Их горячо обнимали, поздравляли с благополучным возвращением.

Когда первые восторги улеглись, раздались голоса:

— Где наша Ильинична?

— Что с ней?

— Где оставили мать?

Разве можно было скрыть правду? Ядзя почувствовала, как к голове прилила кровь, до боли давила тайна, переполнившая ее сердце. Вначале она крепилась, пыталась пересилить охватившее ее волнение, но, встретившись с близкими людьми, громко зарыдала и бросилась на грудь подошедшему отцу. Голос ее вздрагивал, она часто дышала.

— Больше мы не увидим Ильиничну, — приговаривала Ядзя сквозь слезы.

От неожиданно обрушившегося горя отец стоял в каком-то оцепенении. О чем она говорит? Разве Марфа погибла? Не может быть! И как бы не веря слезам Ядзи, крикнул:

— Где Марфа? Ну, говори же!

Потрясенный, обессиленный, он медленно опустился на пенек, закрыл натруженными руками широкое лицо и заплакал. Первый раз в жизни я увидел, как по его обветренным векам медленно катились слезы…

Известие о трагической гибели матери, женщины-патриотки, опечалило всех. Еще тяжелее стало, когда, наконец, осмыслили непоправимую беду, навзрыд заплакали дети — Катя и Вася.

Только к вечеру в лагере наступила необычная тишина. Мысль о потере родного человека не покидала никого. Ядзя снова появилась у чума и подробно рассказала обстоятельства гибели матери.

…Капитан Фролов направил Банацкого, Еленца и Ростислава встретить мать и Ядзю в условленном месте. На второй день они появились на хуторе, в который должны были возвратиться разведчицы. Хозяйка дома сообщила: на рассвете за ними в Луцк поехал ее муж. По всем расчетам они скоро должны быть здесь.

С дороги донесся грохот повозки. Стоявший часовым у дома Ростислав увидел на приближавшейся подводе мать и Ядзю. Хозяин правил лошадьми.

Когда подвода поравнялась с Ростиславом, он, счастливый, бросился в объятия матери.

— Похудели, мама. Небось, устали?

— Ничего, сыночек, вам не легче, а ведь вы еще не пожили на свете по-людски. А ты здоров? Что слыхать из отряда? Как наши?

— Я — как видите, папа и дети тоже здоровы, ждут вас. — Вспомнив о ее попутчице, Ростислав обратился к Ядзе: — Соскучилась по нас?

— Очень! — Девушка сняла с каштановых волос косынку, стряхнула с нее пыль и легко спрыгнула с подводы.

Перистые облака, отгорев багрянцем, давно растаяли. Верхушки деревьев сияли в лучах заходящего солнца. Настроение у всех было приподнятое, бодрое.

Хозяин распряг вспотевших лошадей, бросил им охапку сухого сока и вошел в дом. Он был доволен тем, что обещание, данное командиру Фролову, сдержал. Все вместе сели за стол, накрытый скудными яствами, подкрепились и стали благодарить гостеприимных хозяев.

— Сил прибавилось, не будем мешкать. Дорога ведь дальняя, — сказал Ростислав.

Провожаемые добрыми напутствиями партизаны оставили хутор. Расположились на отдых в лесу. Мать положила уставшую голову на колени сына, обняла их теплой рукой. Но не лежалось ей. Поднялась, обхватила русую голову Ростислава и размеренно, четко, но с какой-то грустью промолвила:

— Трудно придется малышам без меня, сыночек… — и затаила дыхание.

— Перестаньте об этом, мама! — недовольным тоном оборвал ее Ростислав. — Скоро будем в отряде.

— Ладно, ладно, сыночек. Сама не знаю, чего завела такой разговор. Конечно, надеюсь, судьба сохранит нас всех.

Хутора и села партизаны обходили со всеми предосторожностями, шли по непроторенным дорожкам, через кустарники и заросшие болота. На вторые сутки они добрались до села Гута-Степанская. Отсюда — по прямой дороге — до районного центра Степань оставалось всего двенадцать километров.

Жители Гуты-Степанской организовали вооруженное ополчение против банд украинских националистов. А советских партизан крестьяне принимали душевно. Вот и сейчас они предлагали остаться у них.