Дорогой бессмертия

С таким настроением агент направился в гестапо. У него уже есть кое-какие сведения, гестаповцы, безусловно, ими заинтересуются. Дежурному Козырь объяснил, что должен лично видеть шефа. Но дежурный не понимал, какого именно шефа хотел видеть этот назойливый посетитель. Он его еще раз переспросил на немецком языке, кто ему нужен, но опять не понял. На помощь пришел переводчик. Капитан вошел в помещение как раз в тот момент, когда дежурный по-немецки крикнул на Козыря: «Вот, баран, да кто же, черт возьми, тебе нужен и по какому делу?!»

Завидев переводчика, дежурный попросил его выяснить, кто этот человек и чего он хочет. Капитан по-русски спросил Козыря:

– По какому делу? Кто вы такой?

– Господин офицер! – подбежал к нему агент с маленькими серыми глазками. – Прошу извинить за беспокойство, но я хочу воспользоваться столь приятной встречей. Разрешите?

– Слушаю, – строго произнес офицер.

– Пожалуйста, коротенькое донесеньице. – Козырь вытащил из кармана аккуратно сложенную бумажку и подал ее костлявой рукой. – Вот здесь докладываю о подозрительном поведении одной девушки. Если изволите помнить, это та самая, которая в канцелярии лагеря писарем была, а ныне – только подумайте – работает кассиром в банке. Как говорят, щуку бросили в реку. Хе-хе-хе…

– Кто вам сказал?-спросил переводчик, уставившись на Козыря.

– Что она кассир?

– Нет, что щуку бросили в реку!

– Хе-хе, я, господин офицер, битый в этих делах!

В глазах Герберта загорелся странный огонек. Ему уже не раз приходилось видеть, как в стенах гестапо советские патриоты умирали с чистой душой. Каким отвратительным выглядел вот этот, предающий своих! Такой еще омерзительнее и опаснее любого врага! Сегодня ему нипочем земляки, а подвернется удобный случай – не моргнет и предаст немцев. Уверен! По убеждению Герберт не был демократом, но он ненавидел и сумасбродного фюрера. Когда Гитлер захватил власть, ему, сыну обанкротившегося банкира, эмигрировавшего из России в Германию после революции, было семнадцать лет. Жизнь потекла по другому руслу, и течение уносило Герберта все дальше и дальше от юношеских надежд.

Козырь заметил происшедшую перемену в лице гестаповца, но воспринял ее по-своему. Переминаясь с ноги на ногу, он попытался уверить, что сообщил лишь о цветочках, а ягодки, мол, впереди. Он, Козырь, обязательно выследит, с кем якшается смазливая девчонка.

Герберт не скрывал своего негодования.

– Одни предположения нас не устраивают, как тебя…

– Козырь, господин офицер.

– Козырь! А вообще, тебе надлежит знать – девушку устраивали на работу с нашего ведома. Так что…

– Извините, извините, – виноватым голосом несколько раз повторил Козырь.

– Бумажка, на всякий случай, останется у нас, а ты продолжай следить. – Герберт отвернулся и вышел.

– Хайль Гитлер! – вдогонку ему прокричал полицейский агент.

С чувством разочарования Козырь удалился из гестапо. Он недоумевал: чем прогневил офицера? Хотел как лучше, а получилось… Ох, и невезучий какой!

Подавленный и расстроенный, Козырь постоял немного на углу, отдышался и пошел вниз. По дороге он с отвращением посмотрел на вывеску банка. Его злило, что там работает та самая Савельева, из-за которой сегодня он, Козырь, оказался в весьма неприглядном виде перед гестаповцем. Ничего, думал он, доиграется!

А Паша сидела за кассовым окошком и между делом прислушивалась к болтовне немцев. В ожидании денег они бесцеремонно рассказывали «пикантные» новости.

– Вчера офицер по надзору за лагерями Людвиг был в плохом настроении, – говорил круглоголовый фельдфебель. – За день прикончил двадцать военнопленных.

– У лейтенанта нервы сдают, – сочувственно вставил другой.

Умилительную историю рассказал коллегам унтер среднего роста, с красивым смуглым лицом. Он привел все подробности прошедшей накануне шумной вечеринки, устроенной на квартире Курта Голленбаха. В самый разгар веселья полицейский привел молодушку. Фигура стройная. Гм… Самому Голленбаху пригляделась крошка. Гм… А утром Курт не нашел своего пистолета. Вот те и молодушка! А? Ха-ха-ха.

– Ее поймали? – одновременно задали вопрос несколько голосов:

– Ищи ветра в поле!

Немцы весело смеялись. Действительно история! К хохотавшим приблизился лисьей походкой хозяин ресторана.

– Кстати, – обратился к нему один из беседовавших, с тонкими светлыми усиками,- сегодня будь начеку. Придет Людвиг, он, как всегда, сам не ходит, приведет с собой девчонок. Понял? И любит порядок!

«Хозяин» раболепски кивнул головой, мол, понял, возвратился в ресторан и приказал приготовить стол для взыскательного гостя.

Подслушанные «новости» взвинтили Пашины нервы. Она не могла забыть, как легко и безразлично немцы говорили о зверстве Людвига, который в один день загубил двадцать жизней советских людей. Ей хотелось крикнуть, да так, чтобы ее услышали все на свете негодяи. Вдруг Паша вся встрепенулась, она припомнила: это – тот самый Людвиг, о котором не раз говорили подпольщики! Однажды, кажется, даже обсуждался план его уничтожения. Да, это известная персона… Теперь он от мести народной нигде не спрячется!