Дорогой чужого проклятия

– С помешанными? – уныло спросила я, чувствуя лёгкий стыд перед незнакомыми девушками за такое определение. Но другого не придумала. – Не пойду.

– Со мной, – сказал элронец.

– Без них? Вдвоём?

– Без них. Хочешь – кота возьми.

Кот не пошёл. Купальника у меня не было и пока я, стоя на берегу небольшого озера, размышляла достаточно ли у меня длинная рубашка или надо всё же лезть в воду в штанах – я предусмотрительно взяла полный комплект одежды переодеться, Шеррайг скинул рубаху и взялся за штаны. Тут он остановился, вздохнул и вежливо спросил:

– Можно?

Я кивнула и, подумав “а какого чёрта?”, тоже пошла купаться без штанов.

Потом, когда мы уже устроились спать на одуряюще пахнущем сене, я всё же спросила:

– А что ты им сказал?

– Что не свободен. Они уважают чужие обязательства.

Уточнять про обязательства я не решилась – мало ли, что он имел в виду? Не пошёл с ними, и хорошо.

Ночью я проснулась от холода и долго смотрела на лежащего в метре от меня элронца, размышляя можно ли подползти погреться. Вообще, в проклятом лесу мы спали совсем рядом, но там у нас была легенда, что мы муж и жена. И другие люди были. А тут – он сам устроился в метре от меня, может быть, не хочет быть ближе. Я бы терзалась ещё долго и, скорее всего, так бы и стучала зубами до утра, утопая в сомнениях и догадках, но тут Шеррайг открыл глаза и поинтересовался:

– Стук зубов – это ты мёрзнешь или в оборотня превращаешься?

– Превращаюсь, – сказала я немного недружелюбно. – В кого-то хладнокровного.

– В змею? – с любопытством спросил, оказавшись рядом и затаскивая под свой плащ.

– В жабу, – обняла за шею, прижимаясь всем телом к тёплому элронцу. – Чувствуешь, душит?

* * *

На следующий день мы подъехали к имению, в котором Мэрроя видели последний раз. Заезжать в само имение не стали – там и так уже неоднократно побывали агенты принца, а мы очень не хотели лишний раз светиться. Шеррайг надеялся почувствовать след нашего персонального злодея, и мы уже минут десять топтались на дороге, по которой тот должен был проехать, но, судя по мрачнеющему лицу элронца, – тщетно.

– Слишком много времени прошло, – грустно вздохнул мой спутник.

– Давай поспрашиваем в деревне? Может, кто-нибудь что-нибудь видел… – предложила я. Насколько я помнила карту – делаю успехи! – километра через три была довольно большая деревня. По словам обитателей имения – Шеррайг читал их показания, – Мэррой в имении не ночевал, так что вполне мог остаться на ночлег в деревне. В этой или в более отдалённой по этой же дороге. Элронец рассуждал примерно так же, и мы отправились в деревню.

– А почему маг-менталист меня не почувствовал там за колонной? – сформулировала я, наконец, смутное недоумение, обретавшееся где-то на краю сознания.

В самом деле, если элронец способен почувствовать следы Мэрроя даже через какое-то время, то менталист должен был ощутить присутствие лишнего, невольно подслушивающего разума.

– Думаю, специально не прислушивался, а рядом было много людей, – пожал плечами Шеррайг. И добавил. – И на его собеседнике, наверняка, был экранирующий амулет. Чтобы менталист не мог влиять.

Начался мелкий дождик, и мы закутались в плащи и поторопили лошадей – дождь грозил перейти в ливень, и нам очень хотелось оказаться к этому моменту уже под крышей.

Для разнообразия нам повезло – не пришлось расспрашивать всех жителей подряд, мы успели проехать буквально пару домов в поисках трактира или постоялого двора, как вдруг Шеррайг сделал стойку, разве что уши не встали торчком и хвоста не было, и, спрыгнув с лошади, повёл её в поводу к симпатичному красно-белому двухэтажному дому.

– Там есть какая-то вещь Мэрроя, – пояснил он, обернувшись на ходу. И я покорно последовала за ним.

Открыли нам не сразу – лошадей мы оставили под навесом, сами же топтались на крыльце, радуясь, что над ним есть крыша.

– Кто там? – наконец, спросил недружелюбный женский голос.

Шеррайг легонько пихнул меня в бок, и я ответила:

– Простите, ради Светлого Лика, за беспокойство, не подскажете, у кого в Вашей деревне заночевать можно?

– А что ж постоялый двор не устраивает? – уже любезнее спросил голос.

– Да занято всё, – расстроенным голосом легко соврала я, сама себе удивляясь, и дверь открылась.

– А заплатите? – уже предвкушающим голосом поинтересовалась невысокая бойкая женщина, лет сорока. Тут её взгляд упал на Шеррайга, и она требовательно поинтересовалась. – А этот, он тебе кто?

– Муж, – уже совсем привычно ответила я.

И нас, наконец, пустили внутрь.

– А что Вы так к моему мужу подозрительно отнеслись? – невзначай поинтересовалась я, расплетая намокшую косу, ну, точнее, остатки косы. – Неужели, обидел кто?

– Да нет, – фыркнула женщина, собирая нам на стол ужин. Шеррайг заплатил щедро и вперёд, и хозяйка была в славном расположении духа. – Просто был тут не так давно один холостой, так моей дочке голову вскружил. Она, дурочка, ждёт его теперь. Говорит, перстень ей оставил. А он, небось, и забыл уже.

– Из благородных что ли? – округлила я глаза.