Дорогой чужого проклятия

Когда Шеррайг зашёл вечером в покои Её Величества, чтобы забрать вещи Мэрроя – интересно, почему он оставил их именно ей? – Мария-Елизавета-Синтия полулежала в кресле, держа в руке бокал вина, которого ей, очевидно, совершенно не хотелось, и выглядела просто уставшей немолодой женщиной. Без обычной своей королевской надменности. Возможно, поэтому Шеррайг не стал игнорировать её приглашение к разговору и занял кресло напротив. Но начинать разговор не спешил. Молчала и королева, задумчиво рассматривая что-то в бокале вина.

– Я не нравлюсь тебе, – сказала, наконец, Мария-Елизавета, устремив на него прямой взгляд своих необычных глаз.

Шеррайг спокойно кивнул и пожал плечами, дескать, не нравитесь, ну так что ж, мне вообще мало кто нравится, но большинству это жить не мешает.

– А мой сын нравится… – продолжила задумчиво рассуждать женщина. Теперь она подняла бокал и рассматривала его на свет.

Шеррайг даже присмотрелся-принюхался – нет ли там яда, а то что она его так вертит. Яда не было. И он просто снова кивнул – Эрих ему действительно нравился.

– Как думаешь, когда всё закончится? – внезапно спросила она, почти жалобно.

Элронец пожал плечами, но всё же ответил:

– Самое большее – через неделю.

Теперь молча кивнула она. И, внезапно выплеснув вино на пол и отставив пустой бокал, заговорила:

– Знаешь, я кое-что поняла, там, около постели моего якобы пытавшегося покончить с собой сына, и потом, выслушивая эти лживые соболезнования… Половина, как минимум, половина из них думала, что лучше бы отравили меня, а не их обожаемого Эриха. Что я должна была передать ему корону ещё лет пять назад… А некоторые даже думали, что это я, представляешь?

Шеррайг пожал плечами. Вообще-то доля вины королевы в сложившейся ситуации была. И не такая уж малая доля – если бы не её желание отвадить сына от Софи любым способом, принцем не смогли бы управлять, не узнали бы про Шеррайга и не украли его Аю. В этом месте он начал опять злиться, но молчал.

– Но я отдам ему корону, как только всё кончится… Уеду куда-нибудь с Антуаном… Он любит меня…всегда любил…

Дальше Шеррайг не слушал. Не интересно.

Чтобы не насторожить заговорщиков раньше времени, разыграли попытку отравления принца. Всем было объявлено, что принц внезапно тяжело заболел, записка была уничтожена, а Элина-Алисия пребывала в карантине вместе с принцем, как фаворитка.

А то болезнь редкая, непонятная, мало ли что.

Теперь надо было взглянуть на вещи Мэрроя. Шеррайг предполагал, что он там увидит – ритуальный клинок, которым его лучший друг пытался его прирезать, возможно, ещё какие-нибудь накопители для сил и для крови. Ну а что? Не пропадать же добру. И если он прав, значит Мэррой и местные злоумышленники договорились поделить его, Шеррайга, шкуру. Чудесно. Он и с одним Мэрроем-то за десять лет не справился, а теперь к нему добавилось два неслабых мага. И Ая у них в заложниках. И что делать?

Шеррайг уже знал, что пойдёт куда скажут, сдастся, сам отдаст остатки сил и всю кровь, если надо, только бы Ая была жива и здорова. Но ведь было ещё проклятие…

Винар тоже не порадовала. Мага она опознала… как и то, что он берёт силы, как минимум, у трёх демонов. Силы и способности. Какие? Что-то с огнём, пространством и временем. То есть, скверно, очень скверно.

Надо ли говорить, что вещи Мэрроя он угадал стопроцентно… А на следующее утро по всему дворцу валялись записки на элронском языке: "Будь вечером в таверне “Старый лис”, или твоя девчонка умрёт".

Ая

Настоящие неприятности начались вечером второго дня. Вместе с менталистом пришёл брат Инессы, Григ. И я сразу поняла, кто на самом деле у них главный. Если с менталистом можно было даже подшучивать, то в присутствии Грига было по-настоящему страшно. Веяло от него чем-то таким… подвалами, пытками и кровью. Хотя, может, это моё больное воображение, под впечатлением от нашего знакомства с Винар…

К счастью, Грига я не заинтересовала, он заглянул ко мне в комнату, как только пришёл, выразительно скривился и, пробормотав “странный вкус у этого Шеррайга”, пошёл вниз.

А я с облегчением вздохнула. Однако, как оказалось, рано.

Поздно вечером ко мне в комнату поднялся Мэррой. Я не сразу его заметила – некоторое время он стоял, наблюдая за мной, а я, не ведая, что на меня смотрят, чертила пальцем фигуры на оконном стекле.

– Так значит, ты – подруга Шеррайга, – с какой-то странной интонацией протянул лорд. Наверное, тоже удивлялся отсутствию вкуса. Он же не знает, что у моего элронца просто выбора не было. Сама судьба меня ему вручила. Ага. Хотя я всё ещё в личине…но будь я и со своей внешностью, вряд ли бы это что-то изменило.

– Он, конечно, говорил тебе обо мне? – спросил Мэррой, подходя ближе.

И я вдруг обратила внимание, что он не только без цепи, но и вообще без кандалов. Если бы освободился сам, то уже сделал бы ноги отсюда, так что, видимо, договорился с магами. И я, кажется, догадываюсь, что… а, вернее, кого он им предложил.