Читаем Дорогой длинною полностью

– Да замолчите вы или нет?! - вспылила наконец Анютка. - Помереть и то покойно не можете!

– А вот насчёт этого не дождёшься! - ехидно заявила Даная Тихоновна. – Я уж знаю: ежели за ночь не скончалась - значит, ещё месяц-другой поскриплю! Поди отгони от дверей этих дур гулящих, чтоб не выли, да отцу Пафнутию за беспокойство сливяночки налей. И ложись сама спать там, на сундуке.

Спать ложиться Анютка не стала и ушла от тётки домой в отвратительнейшем настроении. В глубине души она не могла не признать, что Даная Тихоновна права.

…В дверях появился Иван Владимирович Конаков. Анютка, не замечая хоревода, сидела к нему спиной, и он долго не спешил окликать певицу, разглядывая её длинную шею, изящную линию спины в низко вырезанном платье и белые, словно из слоновой кости выточенные плечи. Когда Конаков сглотнул слюну, Анютка, не поворачиваясь, спокойно сказала:

– Очи ясные сломаешь, дядя Ваня, поберегись. Чего пришёл? Выходить пора?

– А то ты не знаешь… Все тебя ждут, - смущённо проворчал тот. - Глаза у тебя, что ли, на спине?

В окне отражаешься. - Анютка встала, сдёрнула со спинки стула шаль.

Взявшись за виски, поморщилась. Без особой надежды попросила: - Дядя Ваня, может, домой я пойду? Ну, не расположена я сегодня - голова трещит, из носа вот-вот польёт… Не свалиться бы совсем…

– А мне какое дело? - буркнул хоревод. - Кто петь-то будет - я? Завтра, ежели разболеешься, бог с тобой, не выходи, а сегодня позарез нужно.

– Царь-государь пожаловал? - лениво спросила Анютка, идя к выходу.

– Нет. - Иван пошёл за ней. - Штабс-капитан Кричевский какого-то князя грузинского притащил, большой компанией сидят.

– Князь? - усмехнулась Анютка. - Знаю я, у них на Кавказе, у кого два барана есть, тот и князь.

– Ты идёшь или нет, оторва?! - лопнуло терпение у Конакова. - Чёрт с тобой, отпоёшь "Хризантемы" - и беги домой, а сейчас пошла к гостям!

– На бабу свою ори! - огрызнулась через плечо Анютка. - Иду.

Шагая по узенькому коридорчику к залу, Анютка с досадой думала, что, будь она цыганкой, этот старый хрыч нахальства бы не набрался таращиться на неё так… У девок-цыганок из хора всегда вокруг куча братьев, дядек, кузенов; на худой конец, муж или отец - есть кому заступиться. А она одна.

Одна даже при муже, который спит и видит, как бы спровадить её на содержание к какому-нибудь толстосуму. "Правда, что ли, пойти?" - горько подумала Анютка, на ходу набрасывая на обнажённые плечи шаль. Здесь, в хоре, её никто не любит. Певицы завидуют, за глаза называют "шалавьей горничной", вспоминая её работу в публичном доме, и уже дважды Анютка находила мелкие гвозди в своих ботинках. Даже свекровь, Настя, и та холодна с ней, хотя ни одного грубого слова невестке не сказала за все шесть лет. А Даная Тихоновна ещё говорит - рожай. Зачем? Чтобы в конце концов на улице с малым дитём оказаться? Нет уж, не дождутся, зло решила Анютка, отдёргивая занавеску перед входом в зал. Пока ещё она певица, пока ещё – Анна Снежная!

Хор закончил "Не смущай". Компания военных за тремя сдвинутыми столами бурно зааплодировала, к ней присоединились другие немногочисленные посетители. Хоревод объявил "великолепную Анну Снежную".

Анютка вышла к столикам и, привычно улыбаясь в зал, ждала, когда подойдут гитаристы. Голова у неё кружилась; огоньки свечей смешно прыгали перед глазами. Силясь взять себя в руки и едва удерживая улыбку на губах, Анютка вдруг с ужасом почувствовала, что глаза наполняются слезами.

"А ну, хватит! А ну, уймись? Одурела?! Вот эти-то порадуются…" - Анютка с ненавистью взглянула на ряд цыганок, повернулась к музыкантам, кивнула, и две гитары рассыпались мягкими переборами. Анютка взяла дыхание, запела "Хризантемы". Это был её любимый, "коронный" романс, всегда на ура принимаемый публикой, но сейчас Анютка пела машинально, не вслушиваясь в музыку, всеми силами стараясь отогнать вдруг подступившее отчаяние.

В том саду, где мы с вами встретились,Ваш любимый куст хризантем расцвел,И в душе моей расцвело тогдаЧувство нежное первой любви…

"Гришка, Гришенька, нехристь ты этакая, где ты сейчас? Думаешь о ком?

Об Иринке своей? Околеть бы тебе, Гришенька, под забором за такие мысли… Всю кровь из меня выпил, родименький ты мой… Что мне теперь делать?

Куда мне теперь идти? Обратно к тётке, полы мести? Без мужа меня же тут со свету сживут…" Огоньки свечей вдруг расплылись в глазах радужными пятнами, Анютка испуганно моргнула - и тут же поняла, что делать этого не надо было. По лицу побежали горячие капли, музыканты изумлённо уставились на неё, в зале воцарилась мёртвая тишина.

Перейти на страницу:

Все книги серии Цыганский роман

Барыня уходит в табор
Барыня уходит в табор

Весела и богата Москва конца девятнадцатого века: пышные праздники, дорогие рестораны, вино рекой, песни всю ночь… Гуляют купцы, кутят дворяне. Им поет цыганский хор – и золотым дождем льются деньги на красавиц-певиц. Никто, кроме цыганок, не может петь так страстно, вызывать такую безысходную тоску в сердце и… такую любовь! Потому-то и сватается к Насте князь Сбежнев, потому собирает немалую сумму – сорок тысяч рублей, чтобы отдать за лучшую певицу «отступное» в хор. И стала бы Настя княгиней, да на свою беду влюбилась в таборного цыгана Илью. Сильна, как смерть, любовь цыганки – а потому тайком от всех отправилась девушка к своему жениху-князю, чтобы сказать, что любит другого. И по воле злого случая увидел Илья, как его любимая выбегает из княжеского дома… Стало быть, Настя уронила честь цыганки и состоит в связи со Сбежневым! Так решил Илья – и с горя бросился в объятья купчихи Баташевой…

Анастасия Вячеславовна Дробина , Анастасия Дробина

Исторические любовные романы / Романы
Сердце дикарки
Сердце дикарки

Семнадцать лет провела красавица Настя вдали от родного дома, от любимой Москвы. С кочевой кибиткой своего мужа, таборного цыгана Ильи, проехала половину России. И вот, наконец, она узнала: отец простил ее за то, что отказалась стать женой князя, а затем, накануне свадьбы с богатым цыганом, сбежала с Ильей… Можно вернуться. Снова Москва, снова хор, дорогие сердцу лица. И песни! Ведь ее, лучшую певицу, помнят до сих пор – и снова не счесть поклонников таланта прекрасной Насти!.. Однако нет ей радости. Все эти годы изменял Илья, но, пряча слезы, она прощала его, потому что любила больше жизни. А вот теперь он влюбился в девушку, ровесницу дочери, – и даже хочет убежать с ней в Бессарабию! Ради чего терпеть Насте такие муки? Неужели ради этой самой любви? Да и есть ли она?..Ранее роман выходил под названием «Погадай на дальнюю дорогу».

Анастасия Вячеславовна Дробина , Анастасия Дробина

Исторические любовные романы / Романы

Похожие книги