Дорогой Джим

Собираясь проверить это свое предположение, детективы отправились наверх — но не успели они подняться на второй этаж, как звук моментально замер у них на губах, а лица окаменели. Чтобы выбить запертую дверь, потребовались объединенные усилия двоих здоровенных полицейских, да и то она подалась не сразу. Примериваясь, чтобы ударить в нее плечом, один из здоровяков поймал на себе испуганный взгляд напарника — парню не нужно было объяснять, что так беспокоит его, потому что сам он чувствовал то же самое. Омерзительная вонь из-под двери чувствовалась здесь куда сильнее, чем внизу, где лежало распухшее тело миссис Уэлш. Поэтому теперь детективы уже нисколько не стыдились того, что, отправившись посмотреть, что именно так перепугало старика Десмонда, позаботились прихватить с собой вооруженного офицера, поскольку теперь стало ясно: самого страшного они еще не видели.

Но то, что обнаружилось в комнате, заставило мужчин оцепенеть.

Привалившись к двери, лежало тело какой-то девушки — руки ее, покоившиеся поверх заржавленного черенка лопаты, были сложены, точно в молитве.

— Господи помилуй! — сдавленно ахнул молодой полицейский, ухватившись за притолоку двери, чтобы не упасть. Снизу снова послышался тоскливый вой полицейских собак, а вслед за ним — стук когтей по деревянному полу.

Рыжие волосы незнакомой девушки, от которых исходил отвратительный запах гниения, пропитанные потом и слипшиеся от грязи, казались черными. На удивительно тонких и изящных пальцах сохранилось только два ногтя, ребра девушки явственно проступали сквозь то, что некогда, наверное, было ярко-желтым летним платьицем. Бедняжка умирала долгой мучительной смертью — таков был единодушный вывод полицейских. Но вот что убило ее — нож, который кто-то несколько раз вонзил в нижнюю часть ее живота, или же несчастная скончалась от каких-то внутренних повреждений, они сказать не могли. На рукоятке лопаты обнаружились отпечатки пальцев девушки, а сама лопата идеально соответствовала по форме следам, оставленным на черепе миссис Уэлш. Вследствие этого полицейские предположили, что девушка, вероятно, последовала за хозяйкой до середины лестницы, но что-то, как видно, помешало ей гнаться за ней и дальше. Из-под стула извлекли валявшийся на полу нож, а найденные на нем отпечатки пальцев самой миссис Уэлш позволили предположить, что это она ударила им девушку в живот — причем не один, а по меньшей мере девятнадцать раз.

— Бедняжка просто истекла кровью, — почесав нос, сочувственно пробормотал второй полицейский — тот, что постарше.

Криминалистам достаточно быстро удалось реконструировать сцену убийства. Судя по всему, на втором этаже дома произошла отчаянная схватка — похоже, миссис Уэлш не ожидала, что ослабевшая девушка внезапно набросится на нее, ей пришлось отчаянно защищаться, и поначалу ей это удалось. Но молодая женщина, по-видимому, не намерена была сдаваться без борьбы. Уже потом работавшим в доме криминалистам вдруг бросилась в глаза одна странность — хотя найденные на шее покойной миссис Уэлш ключи подходили ко всем замкам, однако ни одну из дверей невозможно было открыть изнутри — просто потому, что в них не было замочной скважины. Под кроватью нашли огрызки сырой картошки и корки заплесневелого хлеба. Осмотрев их, эксперты пришли к единодушному выводу, что девушку продержали в этой комнате на хлебе и воде никак не меньше трех месяцев. На кровати обнаружили валявшиеся там наручники и ножные кандалы — судя по всему, и те и другие использовались неоднократно. Полицейские взялись снова пробовать ключи — теперь уже ни у кого не оставалось сомнений, что все они были предназначены для этой импровизированной домашней тюрьмы и самый крохотный из них идеально подошел к наручникам. На запястьях несчастной, в тех местах, где наручники впивались в тело, обнаружились багровые следы наподобие язв. На полу валялись две шпильки, изогнутые, покрытые почерневшей, запекшейся кровью — видимо, несчастная пыталась использовать их в качестве отмычек.

Она была тут пленницей. И достаточно долго. Никаких сомнений в этом у полицейских уже не оставалось.

А хозяйка дома, милейшая миссис Уэлш, когда-то заботливо угощавшая Десмонда кофе, оказалась ее тюремщицей. Только, к сожалению, выяснилось это уже слишком поздно.

— Мы и знать ни о чем не знали, — заявил, отдуваясь, какой-то бесцветный джентльмен из социальной службы, подслеповато моргая в камеру. И поспешно юркнул за спины дюжих полицейских, когда кому-то пришло в голову задать ему неприятный вопрос: как же так случилось, что миссис Уэлш, эта затворница, приехавшая в город откуда-то с запада, похоже, устроила в доме настоящую камеру пыток? И как так произошло, что никто из полицейских об этом не знал, хотя все это происходило, можно сказать, у них под носом?