Дорогой, единственный, любимый

Ребекку охватил ужас. Что, если этот человек задушит ее, просто зажав огромной ладонью и рот, и нос? Девушка забилась в его объятиях и начала в бессилии царапать жесткую руку. Откуда-то сверху, из темноты, до нее донесся низкий хриплый голос:

— Один звук — и мы оба мертвы. Ясно, леди?»

Мелоди вздохнула и потянулась за кофе, не отрывая глаз от экрана, словно надеялась, что следующие слова появятся там сами собой. Но чуда не произошло. С тяжелым вздохом Мелоди поднесла чашку к губам:

— Пусто!

Снова вздохнув, она потянулась через стол за термосом.

— И тут пусто! Три кофейника за день! Тилли, ты уверена, что это не ты выпила?

Тилли соизволила приоткрыть один глаз, подвинулась ближе к огню и снова заснула.

— А не хочешь ли сходить на кухню и сварить мне кофе? Нет, вижу, не хочешь. — Мелоди вскинула руки в комическом отчаянии: — Черт-те что! Эта глава меня доконает!

Она записала текст в память компьютера и встала из-за стола с термосом в руках.

— Можешь поработать, пока я внизу, — предложила она кошке, но та сладко дремала у камина и работать явно не собиралась.

— Такими темпами я никогда не кончу главу. И уж тем более не допишу до тысячи двухсот слов.

Мелоди насыпала в кофеварку кофе, залила водой и подошла к окну, задумчиво жуя пирожное.

Рядом появилась сонная Тилли.

— Я на все готова, лишь бы не садиться за компьютер, — пожаловалась ей Мелоди. — На все! Могу даже туалет помыть. Или тебя. Тилли, хочешь искупаться?

Тилли протестующе завиляла полосатым хвостом. И в этот миг раздался звонок в дверь.

— Спасение! — воскликнула Мелоди и, выключив кофе, побежала открывать.

В переднюю ворвался пронзительный ледяной ветер, и у Мелоди сразу заслезились глаза.

— Миссис Краун! Лиз! Входите скорей, холодно!

— Я вам не помешала? — вежливо поинтересовалась Лиз — из-за поднятого воротника ее голос звучал приглушенно. — Сама я терпеть не могу, когда меня отрывают от работы.

— Что вы, Лиз! Вы меня спасли!

— У вас какие-то трудности?

— Ничего серьезного, — улыбнулась Мелоди, помогая Лиз снять синее шерстяное пальто. — Застряла на почтовой станции с таинственным незнакомцем. И, хоть убей, не знаю, что делать с героями дальше. Я как раз взывала к небесам о помощи — и тут появились вы. А кто я такая, чтобы спорить с судьбой?

— Действительно, кто? Если я окажусь наедине с таинственным незнакомцем, — усмехнулась Лиз, — один Бог знает, захочу ли я вообще писать дальше! Он, наверно, высок и хорош собой?

— Пока не знаю! Да они все как на подбор: высокие, элегантные, с бархатным голосом и невероятно опасные!

— Вот-вот!

Мелоди рассмеялась.

— Я как раз сварила себе кофе. Хотите кофе?

Лиз смущенно улыбнулась.

— Не откажусь. Но, сказать по правде, мне не терпится осмотреть дом.

— Мы выпьем по чашечке, а потом я устрою вам экскурсию. — С этими словами Мелоди повела гостью на кухню. — Отлично! Откуда начнем?

— Это кухня, мой любимый уголок. — Мелоди сняла с буфетной полки две чашки. — Вы только посмотрите на плиту! Могу спорить, что в духовке поместится тридцатифунтовая индейка!

Она поставила перед Лиз дымящийся кофе и распахнула одну за другой две двери.

— Это кладовка. Здесь у меня мука, сахар и все такое. А это буфетная, она соединяет кухню со столовой.

Лиз заглянула в буфетную и ахнула.

— Боже милостивый!

— Да, посудой я обеспечена на много лет вперед.

— Сколько же здесь сервизов?

— Не знаю, не считала. Посудой на полках с этой стороны часто пользовались. В ящиках лежит серебро и скатерти — простенькие, на каждый день, и явно не новые. Стенные шкафы тоже полны всевозможных кухонных принадлежностей. — Мелоди повернулась к противоположной стене. — А здесь — праздничные сервизы. Взгляните, они и красивей, и выглядят более новыми. Смотрите. — Мелоди открыла резную дубовую дверцу: — Здесь еще один полный набор.

Лиз взяла из рук Мелоди плоскую обеденную тарелку с золотым ободком и выпуклыми белыми цветочками по краям и долго ее рассматривала.

— Боже мой! Это же свадебный фарфор.

— Свадебный фарфор?

— В конце двадцатых — начале тридцатых — как раз перед депрессией — такие сервизы были в моде. Их часто дарили на свадьбы. Поэтому они и называются свадебным фарфором.

— Кому же его подарили, тетушке Прю?

— Насколько я знаю, Прю никогда не была даже помолвлена, — пожала плечами Лиз. — Но и других женщин в доме не было. Прю была единственным ребенком.

Мелоди покачала головой.

— Майкл говорил, что его тетушка — старая дева. Еще одна загадка этого дома.

Мелоди поставила тарелку на место и вошла в столовую.

— Боюсь, тут сейчас тесновато, — заметила она, помогая Лиз протиснуться между креслом и комодом. — Я составила сюда всю ненужную мебель со второго этажа — все, что собираюсь продать.

Лиз молча оглядывала переполненную мебелью комнату.

— Мелоди, да у вас все вещи в отличном состоянии! Как новенькие!

— Верно. Хотя я и имела глупость таскать их туда-сюда в одиночку, — усмехнулась Мелоди. — Знаете, пока я не услышала упрек от Сэма, мне и в голову не приходило, что царапина или две могут снизить их ценность.

Лиз медленно оглядывалась кругом.