Быстро найдя нужную вкладку, я прицепил на всю четвёрку «Медведей» метки. Теперь их не должно зацепить, по идее. Но это — не точно.
— Скажи, а ты ведь никого не боишься, да? — я постарался максимально вывернуть голову, чтобы поймать взглядом глаза Потрошителя. — Думаешь, что ты, сука, такой всесильный и богатый, и ни за что отвечать не придётся?
— Да, — с улыбкой присел возле меня он, а затем мою голову, грубо схваченную за волосы, резко рвануло вверх. — Я всесильный и богатый. А ты — тля, которую нужно выдоить и растоптать! У нас будет возможность поговорить с тобой, поверь мне. Я отвечу на все вопросы… Сначала я вытрясу из тебя всё до копейки, ублюдок, а затем ты будешь умирать. Ты будешь сдыхать в двух мирах одновременно, понял меня? — удар в висок чуть не отправил меня в беспамятство, едва не поставив под угрозу весь план, а плечо снова резануло болью.
— Я вынужден тебя снова разочаровать, — моё лицо ощерилось в полубезумной кривой ухмылке. — Ты — снова в жопе!
Изумлённо вскинув брови, Потрошитель смотрел на меня, будто сомневаясь в моём душевном равновесии.
— Ты правда ещё ничего не понял?
— Ультима, придурки! — прохрипел я слово-активатор, которое завязал на своё самое сильное фракционное умение.
Во всей «Даяне I», оно есть только у меня, так что пусть это будет сюрпризом для вас.
И последним шансом для нас…
Реальность вокруг подёрнулась дымкой, а звуки разом исчезли. Я ни с чем не перепутаю ставшую такой родной Мглу, которая моментально наполнила всё окружающее пространство. Расплывшиеся фигурки людей застыли, будто мухи в вязком сиропе.
Это был первый раз, когда не ты уходишь в Неё, чтобы переместиться либо скрыться от опасности, а Она приходит сюда, перекраивая и выворачивая причудливым образом законы Мироздания.
Стало настолько уютно, будто не я сейчас стою на коленях с «рабским ошейником» на шее и вывернутыми руками, а моя оболочка. А я в это время, вместо того, чтобы корёжиться от боли в насквозь пробитом плече, сейчас укутан самым тёплым и нежным одеялом, которое только существует, а родная Мгла шепчет мне, что всё будет хорошо, медленно восстанавливая мои жизненные силы и магическую энергию, излечивая мои раны.
Я чувствовал Её гнев. Гнев направленный на тех, кто посмел причинить мне боль. Тех, кто захотел унизить, сделать рабом.
Гнев был осязаем, яростной струной звуча в каждом сгустке Мглы, переплетаясь, с каждой секундой становясь все ясней и понятней, постепенно сливаясь в голос рассерженной Тиамат.
Моих конвоиров и Потрошителя отбросило в стороны, будто взрывной волной, и в тот же миг я почувствовал, что рабский ошейник со звоном разлетелся.
Орка швырнуло об стену так, что впечатавшись в стену и выбив пыльное облако, он тут же развеялся снопом искр, отправившись на «респаун» оставив после себя своё барахло в виде «лута».