Дорогой парадокса

— Или он так говорит, — вставил я.

— Ты сомневаешься в его словах, Джейк? — спросил Джон, не то чтобы не веря своим ушам, а так, словно и у него были свои сомнения на этот счет.

— У меня есть основания верить…

Мысль о том, чтобы сказать им про Белую Даму, мелькнула у меня. Но нет. Прим мог вполне спокойно подслушивать каждое наше слово. Вероятно, так оно и было.

— Мне кажется, — продолжал я, — что не следует принимать все, что нам говорит Прим, абсолютно как стопроцентную истину. Это касается и тех сведений, которые приходят к нам как видения или сны. Естественно, у нас не так много возможностей проверить то, что он говорит. Но хорошая доза скепсиса еще никому не помешала.

— Джейк прав, — сказал Юрий, — нам всем надо иметь это в виду. Я, естественно, далек от того, чтобы принять все это на веру.

— Ну что же, думаю, что я прирожденно легковерное существо, — сказала Сьюзен, — я хочу сказать, что сон был таким реальным. У него не было тех сюрреалистических особенностей, которыми отличаются прочие сны. Не хочу сказать, что я совершенно убеждена, но… — она нахмурилась и почесала голову. — Единственное, чего я не могу взять в толк — это то, какая роль отведена во всем этом нам.

— Прим хочет, чтобы мы присоединились к групповому сознанию, — сказал Роланд.

— У меня совершенно неколебимое чувство, что Прим соотносится с нами примерно так же, как мы с моллюском. Или с амебой, что более вероятно, — сказал Юрий.

— Но почему? Я хочу сказать — почему именно мы? Почему кому-то понадобился мой маленький не вполне разумный мозг?

— Не могу себе представить, — сухо ответил Роланд.

Сьюзен швырнула в него подушкой.

— Или твои мозги, скотина ты бессовестная.

— Да и вообще все наши мозги, если уж на то пошло, — сказал Юрий.

— Тогда он наверняка что-то от нас скрывает, — сказал я.

— Может быть, он не бог, не наш Господь Бог, но он наверняка какое-то божество, если смотреть с практической точки зрения. А это его Олимп.

— Может быть и так. Но там, где есть один бог, могут быть и остальные боги.

— Ты хочешь сказать, что Прим не один?

— Ну, существование группового разума по определению подразумевает, что должны существовать и остальные.

— Ты думаешь, что Прим не является частью группового сознания? — спросила Сьюзен.

— Не знаю, — ответил я, — но посмотрим, есть ли тут смысл. Прим что-то вроде терминала у компьютера. Групповое сознание действует через Прима. Может быть, где-нибудь здесь есть суперкомпьютер, где крутятся все эти групповые разумы. А Прим просто устройство ввода-вывода. Он и сам примерно так же выражался. Когда мы разговариваем с ним, мы разговариваем с Кульминацией.

Сьюзен скорчила рожу.

— Ну, не знаю, как бы я отнеслась к тому, что мне пришлось бы вертеться в компьютере.

— Прим, — сказал Роланд, — тогда понятно, почему он называет себя Прим. Вероятно, он примарное устройство ввода-вывода.

— В этом есть капелька смысла, — сказал, кивая, Шон.

— Хорошая догадка, Роланд, — сказал я.

Я встал, перейдя из шезлонга, наклоненного под странным углом, на удобное пышное кресло.

— Весьма проницательная догадка.

— А что у нас еще есть, кроме догадок?

Юрий сказал:

— По крайней мере, у нас есть рабочая гипотеза.

— Ладно, будем считать, что по сути дела мы тут имеем дело с компьютером. То есть, гипотетически. Что это нам дает?

— Кто-то должен был его запрограммировать, — сказал Лайем.

— Не обязательно, — сказала Дарла. — Даже у нас есть самопрограммирующиеся компьютеры.

Лайем почесал бороду и смущенно кивнул.

— Да, правильно подмечено.

— Значит, — сказал я, — этот компьютер, который может стоять здесь, в Изумрудном городе или где-нибудь в окрестностях, весьма явно не имеет лица. Аноним, так сказать. Гипотетически.

— И, — добавил Роланд, — гипотетически, но тут всем заправляет.

— Вероятно. Следующий вопрос: что он вообще тут делает? Что ему надо? От нас, в частности?

— Е.У. и Т.О., — сказал Карл.

— Что? — переспросила, нахмурившись, Сьюзен.

— Неважно.

— Что он сказал?

— Ежедневный уход и техническое обслуживание, — сказал я. — Помощь. Мы ему нужны. Это понятно из его поведения. Однако то, как разговаривает Прим, наводит на мысль, что ему чего-то не хватает. Это ты имел в виду в своем замечании, Карл?

Карл мрачно посмотрел на меня.

— Я и ломаного гроша не знаю про компьютеры. Там, на Земле, я даже никогда не видел компьютера. Я знаю, что на Космостраде они везде. Маленькие штучки. В них вставляются такие вот пластиночки, как та, что у тебя в руке — и они все, что хошь делают. Там, на Земле… Я хочу сказать, когда я покинул Землю, компьютеры были страшно огромными машинами, почти как здания, и в них вертелись всякие колесики, шестеренки и вспыхивали лампочки. Когда меня принимали в Калифорнийский государственный университет, то нам рассылали всякие анкеты, ты их должен был заполнять, а карточка IBM гласила: «Не сгибать, не рвать, не скручивать». Это все, что я знаю про компьютеры.

— Калифорнийский университет… «Ай-Би-Эм»… — сказал Джон, перекатывая эти слова на языке. — Джейк? Ты знаешь, про что такое он говорит?

— Ну, Калифорнийский университет… звучит знакомо.