Дорогой парадокса

— А что ты начал говорить насчет прямых ответов на вопросы?

— Извини, — сказал я. — Это не имеет никакого значения. Но как я сюда попал?

— Я дала тебе доступ в Метафизический субстрат Консенсуса. Но это невозможно объяснить в двух словах. Поэтому давай, спрашивай, что это такое.

— И что это такое?

— Я все еще учусь этому, но в своей основе это такая реальность, с которой все согласны. Но это не обязательно подлинная реальность.

— Подлинная реальность чего?

— Всего на свете. Настоящая реальность.

Я кивнул, потом повернул голову и уставился в пруд.

На дне его лежало что-то темное.

— Трудно объяснить, — сказала мне Сьюзен.

— Естественно.

Она похлопала меня по руке, и я взял ее ладонь в свою.

— А ты настоящая? — спросил я. — Мы действительно здесь, или это все иллюзия?

Она ущипнула меня за руку.

— Чувствуешь?

Действительно, почувствовал.

— Да. Но мне пришло в голову спросить: а что это доказывает? Ведь и щипок может присниться. — Я взглянул ей в глаза.

Она сказала:

— Я действительно здесь, Джейк. И ты тоже.

Я никогда не замечал раньше, что в ее глазах есть небольшие искорки зеленого.

— Я-то наверняка реален, — сказал я.

По пруду прошла рябь, и слабая волна откатилась от берега.

— Где ты был? — спросила Сьюзен. — Вы, ребята, уехали пару дней назад.

— На Земле, — ответил я, — отпуск проводили.

Она кивнула так, словно понимала.

— Все произошло, как надо, все получилось?

— Более или менее.

— Отлично.

На ней была одежда, которую она всегда любила носить: серо-коричневый комбинезон и серые высокие сапоги. Волосы, как всегда, слегка растрепаны.

Я сказал:

— Наверное, не имеет ни малейшего смысла спрашивать тебя, что такое на самом деле Кульминация и как человек себя чувствует, оказавшись ее частью.

— А тебе хотелось бы стать частью Кульминации, Джейк?

Я покачал головой:

— Нет.

Она снова кивнула и улыбнулась, словно поняла, только на сей раз она и впрямь прекрасно понимала, о чем речь.

— Это не для тебя, Джейк. Ты не сможешь присоединиться к этому. Сама мысль об этом заставляет тебя ощетиниваться.

— Наверное, да.

— Но ты не прав, Джейк. Кульминация — такая вещь, которую ты никогда прежде не встречал и ничего подобного не испытывал.

— Во мне есть нечто, что изо всех сил противится потере личности.

Она взяла обе мои руки в свои и пристально посмотрела на меня.

— Джейк, посмотри на меня. Разве я изменилась хоть капельку? Разве я веду себя по-другому?

— Нет, с тобой вроде бы все в порядке.

— Так оно и есть. Я чувствую себя замечательно. Я та же самая Сьюзен, которую ты знал раньше. Ничего не переменилось. Я не потеряла себя самое в каком-то бесконечном океане сознания. Это совсем не так. Это… это как родиться заново.

— Я это и раньше слышал.

Она отпустила мои руки, откинулась на спинку скамьи и вздохнула.

— Нет. Ты понимаешь? Я так же сумбурно излагаю свои мысли, как и всегда.

— Я понимаю, — ответил я. — То есть, мне кажется, что понимаю.

— Это совсем не сложно понять.

— Кстати, а где остальные?

— Ох, да где-то поблизости, — она посмотрела мне через плечо. — Вот, кстати…

Я повернулся и увидел Шона, который не спеша шел по садовой дорожке.

— Джейк, парень, привет!

Мы пожали друг другу руки, и он хлопнул меня по спине. Он вроде бы был вполне материальным: он едва не сломал мне хребет.

— Я знал, что ты вернешься, — сказал он. — Мы тут уже немножко волновались.

— Я волновался обо всех вас…

— И не надо было. Нам тут вполне хорошо. Справляемся, — он оглянулся по сторонам. — А миленькое местечко, Сьюзен. Очень даже миленькое.

Я спросил:

— Так ты не тут обитаешь?

— Нет, у меня своя берлога. И у всех остальных тоже, как мне кажется.

Сьюзен кивнула.

— Да, я была в гостях у Роланда. Его дом на вершине горы.

— Роланд — философ в великом и древнем значении этого слова, — сказал Шон с ухмылкой. — Он все ждет, когда его осенит зороастрийская вспышка озарения и понимания. У меня-то хижина в лесу. У Лайема тоже. Мы с ним — лесорубы до последнего.

— Так, значит, — сказал я. — Значит, вы, ребята, главным образом тут бездельничаете и… что, приглашаете друг друга на чай?

Шон хохотнул.

— Ну, среди прочего разного… — он подошел к краю пруда и посмотрел на отражение. — Довольно приятное местечко.

Сьюзен и я снова сели.

— Скажи мне кое-что, Сьюзен, — сказал я. — А почему мне пришлось карабкаться по горе, чтобы сюда попасть? Если это какая-то волшебная страна, почему ты не могла материализовать меня прямо здесь?

— Я тебя не материализовывала. Я просто впустила тебя в мое пространство. Я хочу, чтобы у людей было ощущение, что им пришлось сколько-то пройти, чтобы сюда попасть. Если хочешь, в следующий раз я пропущу эту часть.

— Нет-нет, — ответил я, — это было очень красиво.

— Да, путешествие — всегда прекрасно.

— Ну, наше-то не во всем подходит под такое определение.

— Бывало, конечно, и плохое, — признала она. — Но это дало нам определенный опыт.

— Ну, так, по-моему, можно сказать про все, что случается с человеком.

— Можно, но это и есть истина.