Дорогой скорби: крушение Ордена (СИ)

— Азариэль, — более грузно и глубоко зазвучала речь Ремиила, и юноша ощутил, как ему на плечо улеглась ладонь друга. — Это не мелкий торгаш, который укрыл налоги. Мы ведём дело высшего статуса, и мы не можем допустить опрометчивости, иначе нас ждут последствия.

— Какие?! — безвыходно выпалил юноша, ещё сильнее уперев клинок в шею. — Что нам будет? А тем временем враг нас опережает. Это тот враг Ремиил, который готов тебя убить! Тот враг, который забрал у нашего Ордена душу! И ты будешь его щадить!? — образ лика юноши исказился от бессильной злобы и Ремиил знает, что зло на зло ничего хорошего не даст.

— Друг мой, если мы допустим ошибку, если позволим себе быть слабыми, то тот самый враг уйдёт. Ты — рыцарь Ордена, так что будь благоразумен. Сделаем всё по правилам, по закону, сможем заручиться поддержкой Империи.

— Я, просто, хочу, знать, что, он…

— Азариэль, — поднажал Ремиил, оборвав юношу. — Ты и сам понимаешь, что ищешь не справедливости, но мести. Соберись и подави в себе все жестокосердные позывы, ибо это посулы тёмных принцев. Азариэль, если сейчас проявим слабость — погубим и Орден и Тамриэль.

— Хорошо! — парень отпрянул от человека, подняв отброшенный нож Архама, с мучительным ожиданием готовясь услышать слова Ремиила, который вконец оборвали его Вендетту, перекрывшую долг и клятвы Ордену.

— Стража! Стража!

Через полминуты задний двор многих зданий наполнился воинами в кольчужной броне, покрытой накидками тёмно-оливкового цвета, взявшими под руки охотника. Азариэль и Ремиил направились вместе со стражей в сторону высокого дворца, устремлённого башнями и шпилями в поднебесье, увенчанные гордо реющими стягами города. Подавив мысли и чувства Азариэль сопроводил Архама, вместе со стражей, храня молчание. Обида, смешанная с соромом, поглотила юношу, и он углубился в самопоедание, пытаясь найти причины ярости и стыда. Он лично был готов прибить охотника только по одному подозрению в участии богопротивному ритуале, но всё же причина ярости лежит куда глубже. Азариэль стыдливо сознал, что ради мести, ради воздаяния за потерянную дружбу был готов пролить кровь человека и послать всё следствие куда подальше, отчего его сердце сейчас подъедает червь терзаний совести.

Через пару десятков минут ходьбы сквозь величественный город вся группа оказалась в подземельях дворца и поразительные виды города, укутанного в пелену лёгкой печали, сменились на холод угрюмого подземелья, где не идёт дождя и горят огни, но от этого теплее не становится.

В маленькой комнате, где пляшут тени, а мрак продолжает лежать не отбрасываемой тенью и только у круглого стола зиждется свет трёх свечей, собрались четыре фигуры, погружённые в таинственный полумрак.

— Вы привели его сюда для допроса? — прозвучал вопрос от стражника, нависшим над столом, речью грубой и холодной, как и камеры, смотря на человека, который в наручниках сидит на кровати перед ним. — Основания можно?

— Нам его назвал ваш Капитан Стражи, — заговорил Ремиил, не выходя из полусумрака камеры, оставаясь где-то у стены, скрывая своё лицо в плаще тени. — Да и мы как-никак следствие ведём.

— Доказательства? — потребовал стражник, стукнув пером по бумаге, расчертив край чёрной линией. — Мне нужны основания для проведения допроса.

Ремиил лишь бессильно пожал плечами и сказал:

— Проведение расследования — вот основания.

— Подождите, — ввязался Азариэль и вплотную подошёл вплотную к столу, позволив окунуться в слабый свет трёх свечей, отчего черты его золотистого лица сделались хмурыми и зловещими. — Вот! — юноша кинул на стол нож охотника и кожаный мешочек, откуда выпал кусочек ржавой стали, полностью совпадающий с тем, чем должно было быть острием оружия Архама.

— И? — буркнул стражник. — Что это мне должно сказать?

— Мы нашли фрагмент металла на месте массового жертвоприношения. Если хотите подтверждения, можете обратиться к нашему протоколу.

— Хорошо. Начнём допрос, — всё так же без эмоционально заговорил страж, обращаясь к заключённому. — Сейчас будет проведён ваш личный допрос, зафиксированный в Записях Допроса.

В ответ лишь молчание от человека, ни возмущений, ни протестов, не криков обречённости, отчего слышно лишь как стучит металл сапог стражников о каменные полы темницы на пару со стонами десятков преступников, леденящих душу воями безнадёги.

— Вас зовут Архам Максима?

— Да, — брякнув цепями наручников, прозвучал ответ.

— Вы знаете, за что задержаны?

Помедлив пару секунд, Архам не стал отпираться, и съёжено ответил:

— Да.

— Что вы можете пояснить по данному факту:

— Я… я, я не желал их смерти, — прозвучали слова, исполненные потерянностью и безнадёжным оправданием. — Я был под дурманом. Последнее, что я помню, как цепляюсь ножом за дверь, чтобы выйти.

— По порядку, гражданин.

— Мне зачтётся это? Ну, то, что я с вами свободно говорю?

— Да, — чуть помедлив, с каменным лицом отвечает стражник.

— Луну назад в окрестностях города объявился какой-то чудной человек.

— Как он выглядел?