Дорогой скорби: крушение Ордена (СИ)

— Как тебе пир? — кинул вопрос Люций, поднимая себя со спинки. — Скажи, что всё слишком прелестно.

— Самое настоящее сангвинаво пиршество, — прозвучал довольный ответ от альтмера, камнем, вставшим у самого стола. — К чему всё это?

— Я хочу получить абсолютную лояльность их. Пусть знают и своих друзей просветят, что если занять мою сторону, сторону Ложи, то всё будет хорошо, — с хитрым оскалом ответил Люций. — Хорошие яства и дарование свободы немало сделали для того, чтобы мы достигли этого дня.

— Да, не спорю. Чудесный ход. Ты так много всего сделал — с каждым вольным сбором всё больше и больше вводил братьев и сестёр в состояние свободы от Кодекса и правил.

— Я просто им показал, что значит быть едиными. Регент слишком слеп, чтобы понять, что творится вокруг него. Он слишком занят политическими играми с Империей и сбором работы для Ордена, чтобы что-то видеть.

— Но он что-то всё-таки подозревает. В Цитадель стали возвращаться всё больше рыцарей и чародеев. Мне кажется, мастер Люций, что он предчувствует ваши намерения по поводу Ложи. Наше притворство не может быть вечным.

— И? — Люций чуть навострился.

— Если наших противников окажется больше, то великий замысел может рухнуть. И планы Ложи Ордена никогда не сбудутся.

— Он может призывать кого угодно. Ты посмотри, сколько братьев и сестёр на нашей стороне. Рыцари и маги, учёные и чародеи. — Люций примолк, таинственно обернувшись по сторонам. — Нас не победить ничем. Скоро мы заявим о своём. Скоро, ещё немного и мы покажем, что истинное единство и свобода от старых догм приведут Орден к славе и величию.

— Несомненно, мастер, — в почтении едва поклонился альтмер, чьё лицо скрыто под капюшоном.

Рыцарь поднялся с места и обернулся к дальней стенке лицом. Там, на небольшой полочке стоит несколько стареньких книжек, с немного надорванными корешками и затёртыми тёмно-синими обложками. Из уст полилась медленная речь, в которой высокий эльф ощутил дрожащие нотки возбуждения и одухотворённости:

— Мы желаем воплотить поистине нечто славное и великое. За нами, мой друг, стоит славная миссия обеспечить будущее Ордена. Давно, весьма давно, история Ордена знает случай, когда свободные братья и сёстры вознамерились дать отпор дремучим взглядам, но понесли поражение. И теперь мы вновь поднимем священное знамя над Орденом.

— Скажите, мастер, а зачем вы всё это устроили? — в вопросе рыцарь ясно услышал удивление. — Люций, я вас всегда знал, как истинного ревнителя постулатов Ордена, но за два года вы сильно изменились. И никто не знает причины этого.

— Я просто не пойму, что плохого в том, чтобы быть едиными в равном положении. Рыцари и паладины, маги и учёные, профессора — все должны быть братьями и сёстрами не только на страницах Кодекса. Я несу свет зари свободы от всяких мерзких ограничений.

— Ох, вы говорите, о пище и о требованиях плоти? — возбуждённо вопросил альтмер. — Да, тут я с вами согласен, зря мы этого держимся.

— И не только. Оружие и артефакты, созданные лордами Обливиона. Чем они плохи в использовании? Они не более чем инструменты и не несут в себе нечего плохого, если правильно их использовать.

— Соглашусь.

— А вера? Почему я в капелле должен преклоняться пред Драконом? Разве свобода выбора религии не должна почитаться Орденом? — фанатично сказал Люций и его пальцы коснулись небольшой статуэтки, на которой выписываются образы рогатой головы. — Я не желаю следовать Кодексу Ордена в его бестолковых ограничениях.

Люций поднялся с кресла и устремился к небольшой полке с книгами. Он водрузил статуэтку на полочку, и его рука дотянулась до небольшой книжки в чёрном переплёте, на которой красуется небольшой символ серебристой звезды и потянула её на себя, а холодную комнату заполнил взволнованный голос:

— Вот она… в ней мы напишем новую историю Ордена.

— Мастер Люций, а как вам удалось убедить столько братьев и сестёр в своей правоте?

— Я усладил их уши и души тем, что позволил быть такими, какими они желают. Желудки могут питаться тем, чего захотят, сердца любить того, кого возжелают. Я показал, что Регент и Орден их ограничивают в естественных потребностях, рассказал о страшном диктате. В конце концов, каждый чего-то желает, и я заставил поверить, что если идти за мной, то желания касательно положения в Ордене исполнятся.

— Да, — альтмер сделал шаг назад, готовясь покинуть комнату, — мастер Люций, завтра ранним утром назначена операция.

— Это чудесно, — сквозь кривую улыбку блеснул зловещий оскал. — Сделайте всё к завтрашнему дню. Мы начнём исполнение нашей великой миссии завтра, и пусть Хродгар и Деметр готовятся.

— Есть господин. — Восторженно ответил альтмер и кинул фразу, ставшую противовесом девиза Ордена. — Свобода восторжествует!

Глава 15. Буря перед штормом

Утро следующего дня. Леса Валенвуда. Южнее Лонгвейла.