Дорогой сна

— Гай, часовщик. Да меня в Лерате каждая собака знает, — губы его улыбались. Почти незаметно, но Ильке вдруг расхотелось его бояться.

— Мы не собака, — буркнул Сенич. — У нас тут… ну, — он стал чесать щеку, пробуя определить, кто для них с Илькой Лимон. — Ну, в общем, один из двора сюда попал. И мы его ищем. Вот.

— А почему вы в Рыцаре были? — спросила Илька.

— В ком?

Илька ткнула пальцем в глиняную кучку на полу.

Парень потер лоб:

— Не помню. Меня схватили стражники Канцлера, почему-то решили, что я стану помогать какой-то принцессе.

— А вы не станете?

— Но в Лерате нет принцессы. Нет, и не было.

— Вы просто забыли, — строго, как большая, сказала Илька.

Парень снова потер лоб. Было видно, что разговор о принцессе ему неприятен. Словно он пробует — и никак не может вспомнить.

— А где этот… ваш друг?

— Он не… — начала сердито Илька, но Сенич наступил ей на ногу.

— Где-то… где что-то жужжит, и крутится. Может, в часах?

Вместо, чтобы разозлиться, Илька хихикнула. Вообразив Лимона лишней деталью будильника. Но Часовщик отнесся к словам пацана серьезно.

— Идите со мной, — приказал он и, взяв фонарь, первым стал спускаться по ступенькам.

* * *

С серого неба свисали тусклые полотнища дождя. Словно кто-то развешал простыни на перепутанных веревках, и они влажно и шершаво льнули к лицу. Или просто распустились в ожидании ветра огромные паруса.

Девушка вынырнула из-за них в последний миг перед невидимым закатом, когда цепи скрипнули, готовясь приподнять тяжелое полотно моста, закрывая вход. К стремительному телу липло мокрое дерюжное платье. Грязь забрызгала ноги до колен и блестела на ступнях, как лаковые бальные туфельки. Правой рукой девушка прижимала к себе колючую корзину, укрытую листьями.

Ей было очень страшно.

Она чувствовала холодную беспощадность Глиняных Рыцарей, загородивших ворота. Видела огоньки на наконечниках их огромных копий, копытах коней и горящие красным сквозь забрала глаза. Они были похожи на насекомых и огромные кучи земли, которые выворачивают, когда роют могилу. Земли голой и очень холодной. А еще Рыцари не дышали.

Они почти загораживали собой низкую арку.

— Кто?!

— Я… собирала землянику для дворцовой кухни. И заблудилась.

— До утра потерпишь.

— Впустите… а то меня накажут. Пожалуйста!

Девушка выставила перед собой корзину и отважно шагнула вперед. Из корзины пахло папоротником, мхом и сладкой-сладкой лесной земляникой. Глиняные Рыцари как-то странно переглянулись, скрипнув доспехами.

Внезапно вспыхнула молния. Осветила девичье лицо: уродливое, с широким, как у жабы, ртом, и немигающими, круглыми глазами.

— Проходи! — похоже, даже Глиняных Рыцарей проняло. Они словно отпрянули по сторонам прохода. — Нет, постой!

Кто-то из них заметил тряпицу на правой руке кухонной девчонки.

— Это что?!

— О сучок… оцарапалась.

— Покажи!

Но она, перекинув на локоть корзину, не задумываясь, нырнула между конскими ногами. Огромные копья хороши в поле для конного боя. Но в тесной арке они только помешали развернуться вовремя, и уж никак не могли ударить. Девчонке даже послышался треск, как от сломанной ветки — когда один из рыцарей задел копьем стену. Но она уже была внутри. Она бежала, зная, что в следующий раз может не успеть, не войти, да мало ли еще что может случиться. Просто убьют на мосту. И никто, ни один из горожан не пришел ей на помощь. Не выложил под ноги зыбкую радужную дорогу, чтобы она не заплутала в бесконечных улицах и переулках ночного города, успела добежать до ратуши прежде, чем Глиняные Рыцари, или стражники, или Канцлер с Безликой Ведьмой успеют ее поймать. Сердце прыгало где-то в пятках, пот заливал глаза. Девушка споткнулась обо что-то, едва не упала, и вдруг увидела замерцавший под ногами огонек. Потом еще один и еще. Длинная цепочка цветных огоньков уводила в переплетение улиц. Она вовсе не походила на Дорогу Сна, которая снилась Силеге, которую она мечтала и не надеялась увидеть, и все-таки верила в нее. Огоньки соединяла странная скользкая веревка. Силега даже наклонилась, чтобы пощупать ее рукой. И все же… все же… принцесса кинулась вдоль цветных огоньков. Вдыхая странный, неизвестно откуда пришедший запах: хвои и мандаринов. Силега бежала так, как не бегала никогда в жизни. А за спиной дробили дорогу копыта глиняных коней. Ближе, ближе, ближе… Цветная тропа была слишком яркой в затянутом мраком и дождем городе. Ее трудно было потерять. И, казалось, за каждым темным окошком люди со страхом прислушиваются к топоту снаружи. И никто не спит.

Дорожка из цветных огней и впрямь привела Силегу к ратуше. На темной башне полной луной светили часы. Важно двигались по циферблату остроконечные стрелки. У запертой двери с ручкой в виде драконьей морды щипал траву задумчивый ослик. Веревка с фонариками была обвязана вокруг ствола липы, и здесь кончалась. Силега подергала дверь. Тут с дерева раздалось мяуканье. Огромный кот, сидящий в развилке, царапнул кору белеющей в темноте лапой, и внятно произнес:

— Сюда.