Дорогой сводный братец

– Тысяча долларов! – произнесла я, махая деньгами перед его носом и подпрыгивая от возбуждения.

– Вот черт, Грета! Поздравляю!

Он на мгновение крепко обнял меня, и я невольно закрыла глаза – это было непередаваемое ощущение – снова оказаться в его объятиях. Каждый нерв моего тела словно ожил в этот миг.

В голове у меня все раздавался голос Эвелин.

У тебя есть двадцать четыре часа.

На самом деле, уже меньше. Внезапно мне привиделась Эвелин в довольно забавном виде – она усмехалась, приставив пистолет к моей голове.

Я убрала деньги обратно в сумку.

– Такое дело надо отметить. Пойдем, поужинаем.

Когда мы шли по коридорам в поисках ресторана, у него зазвонил телефон. Мы резко остановились.

– Привет, малышка. – Произнося эти слова, он бросил на меня быстрый взгляд, и я инстинктивно отвернулась.

Сердце у меня ухнуло куда-то вниз, и я отошла на несколько футов, но продолжала прислушиваться к каждому слову.

– Рад, что у тебя все в порядке.

– На самом деле, мне что-то стало не по себе на похоронах. Грете пришлось покатать меня немного, пока я не успокоился. Дело кончилось тем, что мы оказались в казино в Коннектикуте. Там мы сейчас и находимся.

– Обязательно.

– Я тоже.

– Желаю хорошенько повеселиться. Передай всем привет.

– Я тоже тебя люблю.

Черт побери! Я тоже тебя люблю?

Такое вот получилось жестокое возвращение в реальность. Почему же я так расстроилась, что он сказал ей правду, словно это путешествие было нашим тайным свиданием? В тот момент я поняла, как заблуждалась. Конечно, после встречи со мной он был охвачен противоречивыми чувствами, но любил-то он ее, а не меня. Все предельно просто. Его сердце было совсем в другом месте, в то время как мое принадлежало ему, и эту печальную истину необходимо было принять.

Элек подошел ко мне.

– Это была Челси. Она передает тебе привет и благодарит за то, что ты меня сегодня поддерживаешь.

Я растянула губы в очередной фальшивой улыбке.

– Всегда пожалуйста. Ей тоже привет.

– Ты уже придумала, чем хочешь заняться?

Полагаю, чистосердечный ответ на этот вопрос отбросил бы меня назад в прошлое наших далеко непростых отношений.

Голова у меня шла кругом, словно весь выпитый раньше ром с кока-колой обрушились на меня, и я весело произнесла:

– Лично я пошла в туалет. А ты решай, чем хочешь заняться.

Я воспользовалась возможностью освежиться, но от меня по-прежнему разило алкоголем, который я раньше пролила на платье. Впрочем, теперь я могу позволить себе купить новое платье.

Когда я вышла из туалета, Элек со странным выражением лица смотрел на экран телефона. Когда он поднял глаза, лицо его показалось мне неестественно бледным.

– С тобой все в порядке?

Рука его дрогнула, но он не ответил.

– Элек?

– Я только что получил этот текст. Он пришел с неизвестного мне номера.

Он протянул мне телефон.

Я была в полном недоумении.

– 22?

– Посмотри, во сколько пришло это сообщение.

– В 02:22. Довольно странно, но почему это вызывает у тебя такое беспокойство?

– День рождения Рэнди 22 февраля.

У меня по коже поползли мурашки.

– Ты, что, думаешь, это послание от Рэнди?

Он не отрывал взгляд от телефона.

– Даже не знаю, что и думать.

– Может, это просто совпадение. Зачем ему посылать тебе цифры 22?

– Я в общем-то не верю в подобную ерунду. Понятия не имею, что это такое. Просто теряюсь в догадках.

– Я тебя прекрасно понимаю.

Элек казался обеспокоенным на протяжении всего нашего ужина в стейк-ресторане. Я знала, что его преследуют мысли о таинственном послании. Честно говоря, и мне от него было жутковато.

Яркие огни казино, куда мы вернулись после обеда, тоже не смогли развеять уныние Элека. В какой-то момент я отправилась раздобыть нам напитки.

Когда я вернулась туда, где он сидел, сердце мое оборвалось. Элек вытирал с глаз слезы. Я испытала шок, увидев, как мой суровый сводный братец откровенно плачет.

Это было лишь доказательством того, что осознание потери может настигнуть нас в любой момент, и мы не вольны его выбирать. Иногда момент срыва можно предсказать, иногда это случается неожиданно. Он сдерживал слезы на поминальной службе и на похоронах, но дал волю чувствам лишь сейчас, в казино, среди толпы чужых людей.

– Не смотри на меня, Грета.

Проигнорировав его мольбу оставить его наедине с его горем, я поставила на стол напитки и пододвинула стул к нему поближе, а потом притянула его к себе и прижала к груди. Элек не сопротивлялся. Верхняя часть моего платья стала влажной от его слез. Он впился пальцами в мою спину так крепко, словно от этого зависела его жизнь. Чем более отчаянно он рыдал, тем сильнее было мое желание его утешить, и тем крепче я прижимала его к груди.

Мы сидели в углу комнаты, и казалось, никто не обращал на нас внимания, а если бы и обратил, меня это ни капельки не волновало.

В конце концов, его тело перестало сотрясаться от рыданий, и я чувствовала лишь его дыхание.

– Как ужасно, – произнес он. – Мне не следовало бы лить из-за него слезы. Почему я должен плакать из-за него?

– Потому что ты его любил.

В его голосе снова послышалась дрожь.