Дорогой враг

— О, черт… — я пытаюсь остановиться. Правда. Но мой разум продолжает воспроизводить тот момент в замедленном режиме. Поджатые губы старой Линч широко раскрываются от ужаса, кусок пирога с кремом попадает ей прямо в лицо. Я снова теряю самообладание и поднимаю руку, как бы говоря: «Дай мне минутку».

— Сейчас ты так и напрашиваешься, чтобы тебя сбросили в бассейн, — невозмутимо говорит Делайла.

Я вытираю слезящиеся глаза и выпрямляюсь.

— Так, ладно, я все.

Она приподнимает бровь, и мне снова хочется рассмеяться. Делайла неохотно улыбается, уперев руки в бока. В этой позе ее грудь выпячивается. И все мои добрые намерения улетают в мусорное ведро.

— Ты пялишься на мою грудь, — говорит она с иронией, при этом не выглядя оскорбленной.

— Я в курсе. — Мне следовало бы извиниться, но мне не жаль. — И если быть честным, то я также пялюсь на твою задницу в форме персика.

— Мейкон.

Я поднимаю на нее взгляд.

— У тебя чертовски соблазнительное тело, Делайла. Его так и хочется попробовать, укусить. Сочный персик, сладкое яблоко[42], покрытое карамелью. Знаешь, Картофелька, сколько бы я сейчас отдал за яблоко в карамели? Но я застрял на этой адской диете. Говорю же, это одно мучение.

— Не думаю, что настоящие профессионалы так себя ведут, — сухо говорит она.

— Да уж, будем надеяться, что нет. — Боже, я люблю дразнить ее. Все ее тело трепещет, когда я делаю это. Флиртую. Она же понимает, что между нами происходит? — Я просто подумал…

— Что я говорила тебе про это? — предупреждает она.

— …теперь они не похожи на бананы, Картофелька.

— Боже мой, ты невыносим. — Однако на этот раз она ухмыляется. Борется сама с собой, чтобы не показать этого, но определенно улыбается.

— Больше похожи на персики. Аппетитные, сочные персики.

Делайла наклоняется в мою сторону, но затем резко отступает, меняя положение.

— Ты назвал мою задницу персиком. — Едкая претензия. — Поэтому моя грудь не может быть персиками.

— Быть может, я неравнодушен к персикам.

Каким-то образом нас разделяют несколько сантиметров, пространство между нами наполнено чем-то неведанным. Оно липнет к моей оголенной коже, щекочет затылок. Действуй медленно, Сэйнт. Она напряжена. Отступи. Мое тело возмущается и тянется к ее теплу.

Ее голос звучит натянуто.

— Ты все еще пялишься.

— Проявляю должное уважение, — тихо поправляю я. — Нельзя игнорировать такое тело, как твое. Это было бы невежливо.

— Ты уверен, что ничего не попутал? — Делайла тяжело дышит, ее великолепная грудь приподнимается и опускается от волнения.

Я наклоняюсь, вдыхая тепло ее тела.

— Брось, Картофелька. Я повзрослел, осознал все допущенные ошибки на этом жизненном пути. Дай мне свой кремовый банановый пирог[43].

Она снова вторгается в мое пространство, тихо смеясь.

— Извращенец. Ты не получишь от меня никакого пирога.

Я мурлычу, возбуждаясь от необходимости погрузить голову между ее ног.

— Но меня так и тянет к твоему пирогу.

Теперь она шепчет.

— Неоправдавшееся ожидание закаляет характер.

— Мне понадобятся все силы, чтобы справиться с этим. Как насчет персикового пирога? — Поцелуй меня, Делайла. Или позволь мне поцеловать тебя. Я не привередливый.

Пульс у основания ее загорелой кожи заметно бьется. Запах ее кожи напоминает мед.

— Я думала, ты хочешь банановый пирог, — говорит она, глядя на меня ошеломленным взглядом.

Я касаюсь кончиками пальцем краев ее футболки.

— Я уже не уверен, чего хочу больше.

Из нее вырывается томное дыхание. Я никогда не был так возбужден. Мне хочется прижаться к ней и облегчить напряженную боль в члене. Но момент упущен, она отступает.

— Я испеку тебе пирог позже. Сейчас у меня перерыв.

Небольшое напоминание о том, что мы все еще босс и подчиненная, возвращает все на свои места.

Я мог бы уйти, прогнать это чувство. Но она снимает футболку, обнажая крошечный топ в стиле шестидесятых, и свое тело с точенными изгибами. Делайла великолепна, ее задница в форме персика покачивается, когда она с вызовом сбрасывает футболку, направляясь к шезлонгу. Да, я мог бы забыть об этом, если бы она не оглянулась, бросая на меня быстрый взгляд, как бы убеждаясь, что я все еще тут.

Я все еще здесь, дорогая. И никуда не уйду.

Делайла

Что это было? Клянусь, я чуть не поцеловала Мейкона Сэйнта.

Мое сердце стучит, как бешено тикающий метроном. Между ног влажно и пульсирует. И все из-за небольшой шутливой беседы с Мейконом. Хотелось бы солгать самой себе и сказать, что все это ничем не отличалось от легкого бессмысленного флирта, которым мы занимались с тех пор, как я только вошла в его кабинет в первый раз. Вот только это уже больше не было бессмысленно. Что-то поменялось.

Пристальный взгляд Мейкона всегда источал силу, способную вызвать бурю эмоций: раздражение, ярость, подозрение, негодование — предвкушение, удовольствие, влечение, страсть. Сегодня он прожигал меня взглядом, в котором читалось желание. Вожделение.