Дорогой, все будет по-моему!

— Надо предлагать мужчине, перед тем как он выходит из дому, оральный секс, — подала вдруг голос Минди. — Тогда, если он даже и встретит какую-нибудь красотку, то вовсе не обязательно западет на нее, потому что будет помнить о том, что его ждет дома.

— Вам надо стать консультантом по браку, — сказала ей Стефани. — Мужчины выстроятся в очередь записывать к вам своих жен, чтобы вы дали им подобный совет.

— Ну… я прочитала это в одном журнале.

— Нам лучше продолжить этот разговор спустя несколько лет, когда у вас будет пара детишек, а муж по утрам станет вашими маникюрными щипчиками выдергивать волоски у себя из ноздрей.

— Джеймс что — это делает? — в ужасе взглянула Наташа на Стефани.

— Успокойся, твой Мартин тоже это делает. Просто ваши отношения еще не настолько выродились, чтобы он делал это при тебе.

— Над отношениями надо работать. Прикладывать усилия. — Минди уперла руки в бока, забыв, что прохожим на улице отлично видно сквозь витрину, как она стоит в одном белье.

Стефани ощетинилась:

— А у вас, Минди, сколько было отношений? Я имею в виду настоящие отношения, а не ночь с каким-нибудь малым, чье имя вы даже не потрудились узнать.

— Стеф! — бросила на нее Наташа предостерегающий взгляд. Но Минди и глазом не моргнула.

— Все в порядке, — сказала она. — У меня с четырнадцати лет только один парень. Ни с кем другим я сроду не спала.

— Правда? — покраснела Стефани. — Тогда прошу прощения.

— Не парьтесь. Все думают, что я проститутка. Я уже привыкла.

— А вы и правда… делаете это всякий раз перед тем, как он уходит из дому? — полюбопытствовала Наташа.

— Ну конечно нет! Я просто пересказала то, что прочла в журнале.

— Минди, вам и правда так хочется вырядиться подобным образом? Я хочу сказать — может, мы все же подыщем вам хорошенькое платье? — Стефани потерла лоб. Скоро от них разбегутся все клиенты, если она станет их оскорблять.

— Может, тебе отдохнуть пару недель? — осторожно спросила Наташа, когда они ехали в такси по Камден-стрит.

— И чем заняться? — огрызнулась Стефани.

— Я просто подумала, что тебе нужна передышка.

— Ты намекаешь, что я распугиваю клиентов?

— Ну, — сказала Наташа как можно беспечнее, — отчасти так и есть.

— Не желаю, чтобы девятнадцатилетняя пацанка читала мне лекции о семье и браке!

— Еще бы! Но она просто хотела помочь. А если даже нет, она платит, и не стоит нам ее задирать.

Стефани прекрасно сознавала, что ведет себя как капризный ребенок, но не могла с собой сладить.

— Говоря «нам», ты конечно же подразумеваешь меня?

— Нас обеих, — дипломатично увернулась Наташа. — Я знаю, что все они — Минди, Сантана, Меридит — действуют на нервы, но до церемонии осталось несколько недель, так что лучше нам думать о денежках и прикусить язык.

Стефани громко вздохнула:

— Ты права, конечно, но сейчас отдых меня доконает. Может быть, я неправильно делаю, что тяну эту резину с Джеймсом. Может, лучше было сказать ему все сразу же, как только я узнала?

— Неужели тебе ни капли не было приятно, когда он опозорился со своим званым обедом?

— Ну, разве что самую малость, — невольно улыбнулась Стефани.

— Представь, какая у него была физиономия, когда эта, как ее… Сэм прочла напечатанное на чеке!

Стефани захохотала.

— Кати сказала, что он стал похож на собаку, которую застали за поеданием именинного пирога.

— И главное — он до конца пытался все отрицать!

— Бедняга Джеймс, — сказала Стефани без капли сострадания. — То ли еще ждет его впереди!

Глава 21

Последние несколько дней Джеймса прошли на редкость гладко. Вдали от места, где разыгралась унизительная сцена с разоблачением его кулинарных махинаций, и от людей, посвященных в происшедшее, он почти забыл об этом скорбном эпизоде. В Лондоне он занимался повседневными делами, и никто не сыпал ему под видом шутки соль на рану. Вот чем плохо жить в деревне — каждый твой шаг известен всем! Он знал, конечно, что скоро это забудется, что новая сплетня затмит старую, но пока служить мишенью для острот было очень болезненно. А смеяться над собой не было его коньком.

После разговора с Салли он позвонил Малкольму и Саймону и сообщил им, что решил избавиться от нее. Оба возражали и считали, что у него нет оснований — Салли хорошо работает, она надежный и ценный сотрудник.

— Она выходила на работу даже в прошлое Рождество, когда у нас был тот экстренный случай, — негодовал Малкольм.

Джеймс, раздраженный тем, что не нашел в них поддержки, усилил нажим и надменно напомнил, что работодатель тут как-никак он и в его власти нанимать и рассчитывать.

— Так на фиг ты тогда спрашиваешь мое мнение? — буркнул Саймон.

— Ты все равно не можешь творить произвол, — продолжал спорить Малкольм. — Есть закон. Необходимо письменное уведомление и все такое.

— Не смеши меня, — парировал Джеймс. — Тут не Центральный ветеринарный госпиталь.

Салли же, когда он сообщил ей новость, отреагировала недоверчиво.

— Это ты так шутишь? — Она, кажется, решила, что он неудачно сострил. Но, обнаружив, что Джеймс серьезен как никогда, дала волю слезам. — Но что я делала не так? — плакала она. — Только скажи — что, и я все исправлю.