Дорогу неудачнику!

В этот раз она была чем-то взволнованна и явно целенаправленно искала меня.

– О, нашла, наконец-то, – чуть запыхаясь, выдала она, – Тут такое дело… я всё понимаю, конечно, но всё же слегка в шоке. Тебе посылка из императорского дворца.

Показалось, что ли?..

– Откуда? – Замерев и даже немного очнувшись от полусна, переспросила я.

– Я и сама удивилась, – согласно кивнула Катя, – Но домовой сказал – из императорского дворца. Просил передать, – и протянула мне какую-то довольно объёмистую, тяжёлую деревянную шкатулку.

Удивлённо выгнув брови, я стала рассматривать странный предмет. Начерченные на нём руны мы вот-вот недавно прошли: вроде как, простейшая привязка к определённому адресату. Провела по ним рукой – и шкатулка открылась, явив мне… кучку серебряных монет, на которых красовалось что-то вроде крохотного письма. С восковой печатью, как в исторических фильмах.

«Мейс Эванджелина! Спешим уведомить вас, что его величество Ариман V, император ревилогонский (и далее перечисление титулов в сокращении) чрез два дня устраивает бал в честь дня всех стихий и приглашает вас на него. Вы будете главной гостьей этого вечера. Учитывая обстоятельства, прилагаем к письму деньги на ваши расходы. По желанию можете взять кого-нибудь с собой».

Я стояла, как громом поражённая. В императорский дворец? Меня?!

– Ну что? Что там?.. – Слюбопытничала Катя, приблизившись, – Ого… это с какой радости такая щедрость?

– Меня… кхм… приглашают на бал, – всё ещё в шоке, запинаясь, ответила я, – На большой бал в честь дня всех стихий… разрешили взять кого-нибудь с собой. Пойдёшь?

– Чего? – Недоумённо похлопала ресницами, – Я?! Ты что? В этом балахоне?!

– Чуется мне, тут и тебе на платье хватит, – оценивающе оглядев серебряные монеты, возразила я, – Не, ну ты как хочешь, конечно…

– Спрашиваешь!.. – Озорно сверкнула глазами та, – Хотя, тут определённо есть какая-то подстава. Неспроста же…

– Не нагнетай, – отмахнулась я, уже утопая в чисто девичьих мечтах, – Завтра пойдём по магазинам?

– Ладно, – подумав, кивнула подруга, – А когда сам бал?

– Через два дня, – с придыханием отозвалась я.

Чёёрт, и как теперь эти два дня спокойно прожить?..

Катя

Происходящее в моей жизни иногда и впрямь походит на спектакль. Или какой-нибудь долгий непредсказуемый сериал, где каждая серия заканчивается на самом интересном моменте. Ведь в жизни тоже не всё логично и последовательно, хотя так или иначе поддаётся объяснению. Однако как оставаться спокойной и принимать как должное, если всё вокруг – набирающее обороты заразительное безумие?.

Холодный мелкий дождь непрерывной ритмичной дробью стучался в тонкие цветные стёкла окон одной маленькой монстонской таверны, или, как её называла я, кафешки. Различий немного: те же деревянные круглые столики на одной ножке, застеленные некогда белыми, посеревшими от стирок скатертями, те же жестковатые стулья и дешёвая, но довольно вкусная еда. Разве что, посетители здесь были совсем другие – хотя бы потому, что не все из них люди. Все эти мелочи отмечались лишь краем моего усталого сознания, а в остальном не оставалось более ничего, кроме удовлетворения, расслабленности и лёгкого веселья.

Никогда не думала, что это так уютно – молчать, мерно попивая сладковатый тёплый напиток, напоминающий какао, и невольно улыбаться уголками губ, вглядываясь, незаметно, будто невзначай, в беспросветно тёмные глаза собеседника.

Он был задумчив и казался непривычно рассеянным.

– У тебя такой вид, будто ты прямо сейчас решаешь глобальную проблему, – прокомментировала я, нарушая повисшую паузу.

Теперь задумчивый взгляд а-ля «великий философ» достался уже непосредственно мне.

– Можно и так сказать, – хмыкнул парень, – Если попытка пригласить девушку на бал – такая уж большая проблема.

Я едва сдержала разочарованный вздох, покосившись на своё искажённое отражение в фарфоровой чашке.

За эту неделю мне удалось немного сдвинуться с мёртвой точки, во многом благодаря Вернеру. Он научил меня более сносно метать ножи (хотя в движущуюся цель я не попала ещё ни разу), пытался помочь со стрельбой из лука и фехтованием, но любому терпению есть предел. Где-нибудь в одном из корпусов мы нередко сталкивались, и болтали, словно соскучившиеся друг по другу давние друзья. Я забывала о работе, проблемах, усталости, глупо улыбалась, как влюблённая школьница, и сама себя не узнавала.

Вот такая я, когда влюбляюсь. Терпеть не могу это амёбное состояние: мозг вырубается напрочь. А между тем ещё ни одна моя влюблённость не принесла мне в итоге ничего хорошего.