Дороже всего на свете

Осторожно прикасаюсь к крохотной ручке, и Мия инстинктивно сжимает протянутый палец. Это мгновенное прикосновение заставляет понять, что, какими бы ни были мои чувства к Леону, я не смогу отвернуться от беззащитного существа. Да и какой у нас обеих выбор? Дамианис, похоже, вконец обезумел, раз на такое пошел. Не знаю, где Ванесса, но в заботе Мия нуждается уже сейчас… Еще бы выяснить, что с отцом.

Смотрю на девочку и пытаюсь найти причины, вынудившие Дамианиса поручить мне заботу о дочери. Душа кричит от обиды и злости, но взгляд на спящую кроху опять смягчает мое сердце.

Мия не должна страдать из-за наших конфликтов с Леоном. По крайней мере, так это видится.

Поднимаюсь с дивана и иду на поиски помощницы. Женщину в возрасте я нахожу в комнате, из которой Дамианис вынес дочь.

– Здравствуйте, – тихо здороваюсь, застыв в дверях.

Тамара застилает кровать рядом с колыбелькой.

– Здравствуйте. Вы, наверное, Александра? Леон предупредил о вашем появлении. – Она быстро оглядывает меня с ног до головы. – Я почти все приготовила. Здесь детские вещи, – показывает на комод. – Костюмчики, пеленки. – А здесь… – тычет пальцем на шкаф рядом, – памперсы, кремы, смесь. Малышка еще спит?

Киваю.

– Отлично.

– Вы давно за ней ухаживаете? – интересуюсь я, чтобы примерно прикинуть, сколько сейчас малышке и когда Леон стал отцом.

– О нет, недавно. Мию только вчера выписали. Она родилась раньше срока, но со здоровьем у нее все хорошо, силы и вес наберет быстро. Так, вроде закончила. – Тамара внимательно смотрит по сторонам. – Если будут вопросы, звоните. Мой номер записан на холодильнике. Вечером к вам загляну.

– То есть? Вы уже уходите? – От мысли, что останусь один на один с новорожденным ребенком, я впадаю в ступор.

– Да. Мне надо домой.

Дамианис точно не в своем уме. Не мог нанять профессиональную няню? Хочет, чтобы я угробила его дочь, а потом до конца своих дней винила себя, что не справилась? Кретин. Самый натуральный!

– Может, задержитесь еще ненадолго и покажете, как с девочкой обращаться? Да я даже держать ее не умею…

– Совсем? – Тамара удивленно смотрит на меня.

– Совсем.

– Ну да… Конечно, – задумчиво кивает она.

Тамара показывает, как правильно готовить смесь, как кормить и успокаивать малышку. Наставляет, чтобы я обязательно поддерживала головку.

– Научиться всему этому в одно мгновение невозможно! – произношу с отчаянием.

– Все с опытом приходит. Вы ее, главное, не бойтесь, – ласково улыбается Тамара.

Мия просыпается через два часа после ее ухода. Начинает шевелиться, издавать звуки. Сердце замирает от ужаса. Я подрываюсь к колыбели и поправляю одеяло, но малышка не успокаивается. Значит, хочет есть? Или ей надо поменять памперс?

К концу дня выматываюсь в ноль. Больше даже эмоционально, чем физически. В очередной раз пытаясь успокоить кроху, тихонько качаю ее на руках и напеваю колыбельную. Когда Мия наконец засыпает, я чувствую гордость, от того, что получилось утешить такую маленькую девочку. Это оказалось куда проще, чем усмирить чувства к ее отцу.

Поздним вечером возвращается Тамара и сразу же берет инициативу на себя. Демонстрирует несколько «трюков», как легче уложить Мию спать.

Глядя, как ловко она обращается с малышкой, ощущаю себя беспомощной. И постоянно хочу говорить этой женщине слова благодарности. Раньше я боялась просить о помощи, а если и приходилось, испытывала при этом огромное неудобство. Но сейчас вдруг поняла, что помощь друг другу заложена в человеческой природе.

Пока Тамара занимается Мией, быстро ужинаю и, наблюдая за ними, позволяю себе задуматься о Леоне. Его решение поручить мне заботу о дочери кажется жестоким и несправедливым. Гнев и обида не стали меньше. Дамианис снова использовал меня для своих целей.

Когда, уложив Мию спать, Тамара уходит, я опять испытываю благодарность к этой женщине.

Тишина ночи окутывает дом. Устроившись так, чтобы Мия спала рядом, я лежу в детской. Переносную колыбель Тамара установила у изголовья кровати. Мерное дыхание девочки напоминает, что я здесь не одна. Это успокаивает, хотя вихрь эмоций не утихает с того момента, как Леон бросил мне новый, неожиданный вызов.

Внимание вдруг привлекает шум открывающейся двери. Слегка приподнимаюсь, подперев голову рукой, и замечаю Леона. Его силуэт мелькает в тусклом свете ночника. Дамианис пьян. Это видно по его неустойчивой походке и тяжелому взгляду. Он опирается на дверной косяк, словно ищет в том поддержку.

– Леон? – Я сажусь в кровати. – Что ты здесь делаешь?

– Я в своем доме, – произносит он грубо и хрипловато. Медленно подходит к колыбели и заглядывает внутрь.

Вид у него мрачный, и невозможно понять, о чем Леон думает. Напряжение в комнате нарастает.

– Ты выпил? Если да, то лучше…

– Я просто хотел убедиться, что все в порядке, – обрывает он меня.

– Все в порядке. Можешь идти спать. – Мой голос строг, но спокоен.

Старательно не показываю Дамианису своего волнения. А еще страха. Я не узнаю человека, который сейчас стоит перед кроватью. А может, никогда и не знала.