Дороже всех сокровищ

— Guuchi!Ты хуже свиньи, Жордан! — возмущенно воскликнула она, гневно блеснув глазами. — Ты оказался еще глупее, чем я думала! Гриффин всего лишь shich'иппе — мой друг. И мне надо было бы послушаться его — он хотел мне добра!

Вырвавшись наконец, Жоли бросилась прочь, но Джордан быстро нагнал ее и снова схватил за руку.

— Не уйдешь, зеленоглазая! — Он резко развернул Жоли лицом к себе и крепко схватил за плечи. — В чем дело? Испугалась уже?

— Duunliida! — выпалила ему в лицо девушка.

— Это еще что значит? — недоуменно спросил Джордан.

— Ты ничтожество, Джордан Синклер! — возмущенно повторила Жоли. — Отпусти меня!

— Отпустить? Как бы не так! — Джордан снова схватил девушку за руку и потащил ее куда-то. Жоли яростно сопротивлялась, но ее попытки освободиться лишь вызывали смех у Джордана. — Теперь ты уже никуда не денешься, Жоли Ла Флер!

Легко, словно пушинку, Джордан вскинул девушку на плечо. От резкого рывка у нее перехватило дыхание. Хватая ртом воздух, словно выброшенная на сушу рыба, Жоли на какое-то время затихла. Джордан шел по улице семимильными шагами. Свешиваясь с его плеча, Жоли могла видеть только землю и их тени на ней. Через несколько минут, восстановив дыхание, она начала отчаянно колотить Джордана по спине кулаками, брыкаться и обзывать его по-французски, по-испански, на языке апачей…

— Замолчи! — Джордан резко шлепнул ее по заду, и Жоли тут же притихла. Слезы боли и обиды застилали ей глаза.

Джордан по-прежнему решительным шагом шел вперед. Жоли уже была не в состоянии кричать и только тихо всхлипывала да время от времени бормотала ругательства. Вскоре она заметила, что земля под ногами снова сменилась деревянным тротуаром. До слуха Жоли долетели звуки музыки, обрывки смеха, звон бокалов… Затем чей-то мужской голос спросил:

— Пароль?

Джордан что-то ответил, и тут же послышался скрип отворяемой двери. Через минуту Жоли уже лежала на большом пуховом матрасе.

Сев, она огляделась вокруг. Несколько зеркал в золоченых рамах, туалетный столик, маленький стол, два-три стула с гнутыми спинками, трюмо с горящей керосиновой лампой на нем…

— Тебе здесь нравится? — Джордан посмотрел на Жоли, с победным видом засунув большие пальцы за ремень и раскачиваясь на каблуках. Жоли поспешно стала одергивать вниз задравшиеся до колен юбки.

— Ты просто пьян! — огрызнулась она, откинув со лба волосы.

— Допустим, — усмехнулся Джордан. — Ну и что? Жоли поднялась и, с презрением глядя ему в глаза, произнесла:

— Naditsaa!

— Что это значит? — настороженно спросил Джордан и схватил ее за руку.

— Я хочу домой. Я больше не хочу оставаться с тобой, Жордан! — выпалила Жоли.

— И «сидеть со мной» уже не хочешь?

Жоли решительно покачала головой, и непокорные пряди снова упали на лоб.

— Dah. Я не хочу, чтобы все было так! — Она попыталась оттолкнуть его, но Джордан лишь сильнее сжал ее руку. — Если бы у меня был нож, я бы пырнула тебя! — Жоли извивалась, как пантера, кусала Джордана, пинала ногами. Отчаяние и обида придавали ей силы.

Джордан слегка толкнул ее, и девушка отлетела на кровать. Через мгновение он уже крепко держал ее за запястья, а ногой прижимал к матрасу.

— Домой, говоришь? — усмехаясь, спросил он. Жоли снова предприняла отчаянную попытку вырваться, но Джордан был намного сильнее.

— Я убью тебя! — прохрипела Жоли.

Джордан лишь улыбнулся, очертив пальцем ее подбородок:

— Да? И как ты это сделаешь, скажи на милость? Его пальцы рванули платье на груди. Жоли закусила губу — сопротивление лишь еще больше раззадоривает Джордана. Сильные, грубые пальцы больно сдавили ее грудь. А она еще думала, что этот человек будет ласков и нежен с ней! Жоли молчала, вспомнив, с каким стоическим спокойствием люди ее племени обычно принимали неприятное, но неизбежное. Пальцы Джордана уже развязывали ленты нижнего белья, которое продавщица в магазине называла «корсет». Жоли никак не могла понять, зачем белые женщины носят еще что-то под платьем, но, видимо, так полагается.

Наконец корсет был развязан, и грудь Жоли обнажилась.

Губы Джордана стали ласкать ее сосок, и Жоли вдруг почувствовала, что ее злость на Джордана потихоньку исчезает, уступая место совсем другому чувству. Губы Джордана ласкали ее шею, лицо, губы.

«Так вот оно как! — удивилась про себя Жоли. — Оказывается, Джордан может быть нежным! А мне до сих пор приходилось слышать от него одни лишь грубости…» Из глаз ее вдруг брызнули слезы. Жоли плакала от обиды за все оскорбления, которые Джордан нанес ей.

Почувствовав слезы на ее щеках, Джордан удивился и посмотрел Жоли в лицо. Вид плачущей девушки заставил Джордана протрезветь.

— Жоли… — растерянно проговорил он. — Прости меня… я не должен был… Вот возьми… — Джордан вдруг засуетился и извлек из кармана брюк носовой платок, но Жоли, не взяв его, с обидой отвернулась. — Прости меня, — снова повторил Джордан и сам стал осторожно утирать ей слезы. — Сам не знаю, что на меня нашло, почему я так реагирую на тебя. Ты ведь почти ребенок…