Дорожная карта шоураннера

Г. М.: Прекрасный вопрос. Когда сериал только вышел, я был сценаристом-фрилансером. Мне казалось, что нужно рассказать как можно больше, потому что сезон состоял всего из шести серий. Когда на следующий год нам дали тринадцать серий, мы решили замедлить ход и внимательнее рассмотреть жизнь некоторых персонажей. Из сериала в результате получилась кабельная драма, которая держится на развитии персонажей, что неплохо вписывается в потребности рынка. Но этот сериал интересен и более широкой аудитории: фанатам фильмов ужасов и комиксов. Среди них очень много молодежи. У нас гораздо более эклектичная аудитория, чем у обычного кабельного сериала. Так что, когда в середине второго сезона я стал шоураннером, моим естественным желанием было добавить в повествование новые сюжетные ходы. Я научился этому, работая над «Щитом» и своим самым первым сериалом, «Детективом Нэшем Бриджесом», который писал вместе с Шоном Райаном. «Нэш Бриджес» стал хорошей стартовой площадкой и для других шоураннеров: Шона Райана и Деймона Линделофа. В общем, я хотел сделать больше сюжетных ходов и плотнее их упаковать. Первая половина сезона уже вышла в эфир, а вторую мы как раз снимали. Судя по зрительским отзывам, их раздражало медленное повествование. Такой темп зрителям не нравился.

Так что, когда началась вторая половина сезона и за все сценарии отвечал я, мы, казалось бы, удовлетворили потребности аудитории, но на самом деле мы их опередили. Мне кажется, мы реагировали на слишком сильно нажатый тормоз. Нужно было четко определить историю, которую мы рассказываем. Мы говорим об апокалипсисе, о цивилизации, об отчаявшихся выживших. Ставки куда выше, чем у «драмы в гостиной», а мы как раз что-то подобное и снимали. В общем, мы ускорили темп и к концу сезона набрали нужную скорость. Двигаться вперед — это интересно. Я действительно продвигаю сюжет быстро, и есть риск добраться до того переломного момента, после которого история покажется зрителям слишком нереалистичной, фантастичной или шокирующей. Моя задача как шоураннера — вовремя сказать: «Это перебор». Приходится доверять интуиции. У нас есть такие серии, которые я называю «бассейнами под ливнем»: они заполнены практически до отказа, но потопа еще не произошло. Я считаю, что моя работа — продвигать историю, делать ее захватывающей, неожиданной и при этом поддерживать элементы фильма ужасов, уникальные для этого сериала. Это первый сериал с элементами ужастика, над которым мне довелось работать. Тем не менее нужно все равно оставлять все в пределах реальности. Я об этом каждый день спорю с нашими актерами, режиссерами, продюсерами, руководством телеканала и студии AMC. Даже могу сказать, что это одна из самых тяжелых задач, стоящих передо мной сейчас.

Н. Л.: Главное — найти правильный баланс.

Г. М.: Верно. У меня такой подход: я определяю общую сюжетную арку сезона, но при этом работаю с каждой отдельной серией. Есть элементы, которые я хочу связать с сериалом или ввести в сериал, но их нельзя ввести все одновременно во все серии. Так что у меня получаются шестнадцать серий: одни больше сосредоточены на персонажах, другие — на ужасах, третьи — на экшне. В некоторых есть даже определенный комедийный элемент. Думаю, к концу сезона в общем и целом все останутся довольны.

Н. Л.: Насколько важна для вас центральная тайна? Во втором сезоне загадок было сразу несколько:

«Что случилось с Софией (Мэдисон Линтц)?», «Что доктор Дженнер (Ноа Эммерих) прошептал Рику?» и так далее.