Дорожная карта шоураннера

У меня под началом две сотни очень талантливых людей, но мы все работаем с очень скудными временными и денежными ресурсами. Шоураннерам нужно поддерживать работу конвейера, и, если хоть один из сотни компонентов сломается, остановится сразу все производство — со скрежетом, с громкими, болезненными, дорогими и временами очень публичными последствиями.

Наша главная цель заключается в следующем: какой бы аспект производства вы ни рассматривали, вы должны увидеть, что мы с умом потратили время и деньги на обслуживание истории и конечный результат вас увлекает, развлекает, может быть, даже информирует и вдохновляет. С этой точки зрения моя прежняя работа не очень отличается от нынешней. Вопрос скорее в масштабах и естественном давлении, которое возникает, когда растут ставки.

Н. Л.: Какими драматическими качествами должна обладать вымышленная детективная история в «Риццоли и Айлс», чтобы вы как шоураннер и третейский судья в коллективе сценаристов могли воскликнуть «Эврика!»? Что может заставить вас отказаться от сюжета? Каким критериям он при этом не соответствует?

Дж. Т.: Я думаю об этом, когда сценарист презентует мне свою историю. Я спрашиваю себя: «Это подходит для сериала? Насколько сильно я хочу это написать?» Вопрос на самом деле очень прост: «Я готова умереть, лишь бы это написать?» Если я отвечаю на него «да», то мы делаем серию. Бывают истории, которые идеально бы подошли для других сериалов, но мне они не интересны. Примерно как на большой тусовке: к кому-то тебя тянет, а к кому-то — не очень.

А потом, когда мы берем серию в работу, начинаются размышления и эксперименты: сделать так или лучше так? Метод проб и ошибок. Если нет сюжета, фразы или момента развязки, который цепляет тебя как зрителя, то продолжаешь работать, пока этот момент не наступит. Мне кажется, я похожа на других сценаристов: никогда не прекращаю работы над сценариями сериала — даже когда сплю. Иногда идея, которая спасает серию, приходит очень поздно ночью, или когда я тренируюсь в спортзале, или даже когда я убираюсь в комнате. Беспорядочный творческий процесс сводит с ума всех людей, в том числе сценаристов. Но с дедлайнами я знакома еще со времен работы в службе новостей: если не успеваешь сдать работу в срок, то получается дыра в эфире или пустая страница... и после этого ты больше не работаешь.

А еще мне нравится подгонять — и себя, и сценаристов, и особенно сюжет. Мне не нужна ваша первая идея или моя первая идея. Мне нужна идея, о которой мы еще не думали. Это тяжело.

Н. Л.: Похоже, ваш сериал очень тематичен. Насколько важна для вас тема?

Дж. Т.: Мне кажется, тема приходит сама. Ты сначала придумываешь сюжет, а потом оглядываешься назад и понимаешь, о чем этот сюжет. Как я уже сказала, я только через полтора года работы над проектом поняла, что дружба между Джейн и Маурой появилась из-за того, что я таким образом оплакала свою подругу. Это для меня рабочий процесс, и я хочу, чтобы тема естественным образом появлялась во время работы — не нужно пытаться писать на заранее заданную тему (я, по крайней мере, так не делаю). Пока ты пишешь, твой мозг и так строит все нужные тематические связи.

Н. Л.: Как вы придумываете преступления? Заимствуете их из книг?

Дж. Т.: Нет, не из книг. В пилотной серии мы использовали один сюжет из книги. Но в остальном мы придумываем сюжеты сами, потому что то, что подходит для трехсотстраничной книги, не всегда подходит для телесериала. Что же касается методики, у меня есть пара способов, которые, я уверена, временами сводят моих подчиненных с ума. Иногда серия начинается с идеи для какой-нибудь сцены. Например, я хотела убить человека на автомойке. С этого началась серия. Другая серия получилась, потому что моя дочь занимается танцами. Мы сделали серию о соревнованиях по танцам. Другая моя дочь — художница, и это тоже попало в несколько серий, а также в биографию матери Мауры. Мой брат сейчас служит в Афганистане. Любовник Джейн, подполковник Кейси Джонс, тоже служил в Афганистане.