Дорожная традиция России. Поверья, обычаи, обряды

Все эти источники изучались в историко-бытовом и культурно-антропологическом аспектах для выявления сущностных характеристик того устойчивого уклада российской жизни нескольких последних столетий, когда лошади бывали резвыми, пути долгими, а пешеходы, подобно сказочным героям, и впрямь стаптывали не одну пару лаптей, чтобы добраться, скажем, до «Соловецких угодников».

Воздействие просторов и расстояний на образ жизни и способ мировосприятия русских людей давно уже обращало на себя внимание историков, философов, этнографов, а также литераторов. Эта тематика в России описывалась и исследовалась многими учёными, публицистами, краеведами. Так, в широко известном историческом журнале «Родина» опубликованы статьи о дорогах, ямщиках, фельдъегерях[1]. Заглавной темой недавнего номера журнала «Знание – сила» стало «обитаемое пространство с человеческим лицом», то есть гуманитарные аспекты географии[2]. Один из номеров провинциального краеведческого издания – «Костромской старины» – целиком был посвящён дорожной тематике[3]. Имеется и более десятка напечатанных в недавнее время в разных городах страны и ближнего зарубежья книг о дорожном строительстве (нередко их издание стимулируется соответствующими ведомственными организациями). Основное внимание в них уделяется советскому периоду. Пишутся они обычно журналистами или же самими дорожниками, реже – историками. Научное качество этих изданий не слишком велико, хотя, разумеется, некоторые приводимые в них факты, использованные архивные документы заслуживают внимания.

Примечательно, что многие такие работы выходят в провинциальных городах, и в них рассказывается о провинции. Действительно, дорога – она пролегает через провинцию. Немало поездивший по Руси поэт П. А. Вяземский в стихотворении «Русские просёлки» (1841) писал о неких богатых столичных «счастливцах»: «…Россию знаете по Невскому проспекту…» – и восклицал: «Нет, вызвал бы я вас на русские просёлки, // Чтоб о людском житье прочистить ваши толки. // Тут мир бы вы другой увидели! Что шаг – // То яма, косогор, болото иль овраг»[4]. Недаром говорят, что там, где кончается асфальт, начинается Россия. Потому и здесь большое внимание будет уделено краеведческим, местным материалам.

Несмотря на сотни публикаций, в которых затрагивается дорожная тематика, она всё же столь обширна, а её аспекты до того разнообразны, что выявить их, определить значимость, суммировать и обобщить – это уже задача существенная сама по себе.

Особенно важны работы Т. Б. Щепанской о русской народной дорожной традиции. И прежде всего – вышедшая в 2003 г. монография «Культура дороги в русской мифоритуальной традиции XIX–XX вв.». Щепанская подробно анализировала социорегулирующую роль «дорожной культуры» в традиционной народной жизни. Она исходила из идеи о том, что «дом» представлялся обжитым и мифологически безопасным пространством, которое ассоциировавалось с женско-материнской сферой. Он был противопоставлен «дороге» – миру внешнему и угрожающему, помеченному знаками небытия, смерти, опасности. Привычные, «домашние» нормы поведения в дороге не действовали. Там вырабатывались иные правила, регулировавшие поведение людей и определявшие их статусы. Взаимодействия и взаимовлияния именно так понятых «дома» и «дороги» составляют предмет интереса для Щепанской. Её монография – яркая, цельная, строго и точно выстроенная[5].

Тематика же предлагаемой книги несколько шире: в ней разбирается и то, что не относится к собственно этнографии и к социологии. Зато уже можно не исследовать подробно такие аспекты дорожной тематики, которые у Щепанской даны обстоятельно и аналитично. Но это не означает согласия со всеми, в том числе частными, наблюдениями и выводами.

М. Л. Лурье, рецензировавший книгу Щепанской, отмечал: в её изложении выходит так, что многие явления традиционной культуры, самые разные обстоятельства, ситуации, обряды, обычаи – все они тяготеют к дороге. «Таким образом, вектор интерпретации, подобно стрелке компаса, при любом повороте указывает в сторону дорожной сферы, а основной комплекс конституирующих культурных оппозиций – таких, например, как своё-чужое, человек-нечеловек – стягивается на ось противопоставления дома-дороги, в результате чего последнее приобретает статус базовой дихотомии всей традиционной культуры»[6]. Действительно, в книге Щепанской заметна эта особенность, определяемая самим исследовательским подходом, который принят автором. Но, в общем-то, так в повседневной жизни традиционного общества и было. Иначе говоря, это в самом деле базовый концепт и традиции, и культуры вообще. Традиционную культуру вполне можно рассматривать в этом аспекте, внутренне ей присущем.