Дорожное происшествие

- Это не оправдание. Вы чуть ли не радуетесь. - Он пожал плечами. - Может, я и старомоден, но мне этот ваш цинизм не по нутру. А теперь скажите, что это все, по-вашему, означает? Случайность?

- Думаю, да. Заброшенные домики довольно часто взламывают. Я нередко с этим сталкивался, когда гулял по отдаленным поселкам.

- А по-моему, тут систематично и планомерно искали какие-то конкретные вещи.

- Тоже не исключено. Люди по легкомыслию нередко оставляют в своих дачных домиках ценные вещи - часы, приемники, фотоаппараты. Именно надежда на богатую добычу и привлекает стервятников.

- Наверно, вы правы. Во всяком случае, старикам Першке надо об этом сказать. Может, они пожелают заявить в полицию.

Крейцер, как сумел, закрыл окно, и, переступая через обломки, они выбрались в сад. Трава вокруг домика была истоптана множеством ног, следы разбегались во все стороны по запустелым грядкам. Тропинка, которая выглядела так, будто по ней постоянно ходят, пересекала участок наискось, убегала сквозь дыру в бирючинной ограде, замыкавшей сад с задней стороны. Метрах в двухстах от этой ограды сияла яркими красками островерхая крыша небольшого домика, по виду это был здесь единственный дом, где круглый год жили люди. По фасаду карабкались пестрые листья винограда, в середине поблескивало окно.

Крейцер еще раз обежал участок пытливым взглядом, но не обнаружил ничего достойного внимания. Подозвав Арнольда, он сказал:

- Давайте заглянем к соседям. Авось найдем кого-нибудь, с кем можно поговорить.

Они вышли на тропинку, протиснулись между кустами бирючины, осторожно, чтобы мягкие черные ягоды не оставили пятен на костюмах, и оказались на соседнем участке. Ограды здесь вообще не было, лишь несколько заржавевших железных труб указывали то место, где она когда-то стояла. Кусты можжевельника и полузасохшие фруктовые деревья еще пытались хоть как-то сопротивляться натиску крапивы и пырея. Тропинка вилась сквозь эти заросли и вливалась в песчаную дорогу.

Выйдя на дорогу, Крейцер и Арнольд увидели прямо перед собой дом, к которому они направлялись. Дом был аккуратный и ухоженный. Штакетник покрыт морилкой, живая изгородь вдоль забора недавно подстрижена. На газоне позади дома под пестрым зонтом стоял столик и несколько садовых стульев. Сбоку проходила широкая подъездная дорога, которая вела к мастерской, на задний двор. Там в два ряда стояли «вартбурги», «трабанты» и «Ф-9». А за скоплением автомобилей расположилось низкое строение в виде буквы Г. Хвостик буквы примыкал к дому. Строение имело большие застекленные окна и раздвижные двери. Часть его была закончена совсем недавно и еще не покрашена. Ворота двора стояли на запоре. К ним были прикреплены две таблички. Одна белым по синему сообщала: «Техническое обслуживание «вартбургов», другая, светлая алюминиевая, - «Герман Гехт, автомеханик».

- Я ведь был здесь на прошлой неделе, - вспомнил Крейцер. - Мы тогда разыскивали по всем мастерским «вартбург», потерпевший аварию.

Они стояли перед калиткой, от которой короткая бетонированная дорожка вела к дверям дома. Рядом со звонком и литыми чугунными буквами «Гехт» была укреплена черная дощечка с надписью «Вальдемар Кривиц».

Арнольд прочел и с удивлением посмотрел на Крейцера.

- Странное совпадение. Здесь живет Вальдемар Кривиц, тот самый, который чинил машину доктора Николаи!

- Ничего странного, - засмеялся Крейцер. - Кривиц мне еще на той неделе рассказал, что живет в доме своего зятя. Доктор Николаи и познакомился с ним у Гехта, где ему и по сей день делают крупный ремонт. - Он на минуту умолк. - А в общем, это здорово получилось. Вдруг Кривиц дома? Мы могли бы получить у него некоторые сведения о Дитере Николаи. Не исключено, что он знает что-нибудь про семейство Першке и их дачу. Ну-ка, нажмите; звонок.

Дверь отворилась почти сразу, и из нее высунул голову, паренек в спецовке, сплошь заляпанной черными масляными пятнами. У него было мягкое, какое-то детское лицо. Гостей он встретил неприветливо - шмыгнул носом, но не произнес ни звука.

- Мы хотели бы поговорить с господином Кривицем. Он дома? - спросил Крейцер.

Паренек пожал плечами.

- Не знаю. Наверно, спит. А чего вам надо?

Крейцер открыл калитку, и они прошли по бетонным плитам дорожки, а потом поднялись на крыльцо. Взгляд паренька стал еще неприветливее. Он сердито поджал губы и повторил:

- Спит он. Неужто непонятно? Я его будить не стану. Он, знаете, как озлится?

- Дело важное, - сказал Крейцер, - попытайтесь все-таки разбудить его. Можете передать, что с ним желаете побеседовать лейтенант Крейцер. Он меня знает.

- Лейтенант? Без мундира?

На детском лице мелькнул какой-то проблеск мысли. Удивление сменилось недоверием. Наконец до него дошло:

- Так вы из полиции?!

Крейцер и Арнольд не ответили.

Детское лицо отличалось редкостной переменчивостью. Секунду назад оно было недовольным и упрямым и вдруг почти без всякого перехода стало смиренным и по нему во всю ширь расплылась слащавая, раболепная улыбка.

- Я слетаю наверх, скажу ему… Вы только секундочку подождите…