Дорожные работы

– Если нарежете шнур на равные части и подсоедините вместе к батарее, то можно взорвать все одновременно. Вы меня понимаете?

– Да.

У Алана снова получился удачный бросок. Он подошел, улыбаясь до ушей.

– Во как надо! Теперь я от тебя всего на восемь очков отстаю.

Он двумя бросками сбил шесть кеглей и сел на место. Рэй спросил:

– Вам все понятно? Вопросы есть?

– Нет. Мы уже можем уйти?

– Разумеется. Хотя на вашем месте я бы еще немного попрактиковался. У вас в последнюю минуту дергается запястье, поэтому шар летит мимо.

– Дьявольщина! – выругался Алан, промахнувшись второй раз подряд.

– Нечего было хвастать! – расхохотался Рэй. – Тебе еще до меня тянуться и тянуться.

* * *

Судя по ослепительной неоновой вывеске, украшавшей вход в бар «Таунлайн», владельцев бара энергетический кризис не затронул. Неоновые буквы гасли и загорались с бессмысленной, вечной уверенностью. Ниже на белом щите крупными буквами было выведено:

ТОЛЬКО СЕГОДНЯ

РОК-ГРУППА «ОЙСТЕРЗ»

ПРОЕЗДОМ ИЗ БОСТОНА

Справа от бара на расчищенной от снега стоянке выстроились автомобили; посетителей в этот субботний вечер было хоть отбавляй. Въехав на стоянку, он заметил, что она изгибается в виде буквы «Г» и заворачивает за угол здания. Свободные места там еще оставались. Он поставил машину, выключил мотор и вышел.

Подморозило, хотя холод ощущался не сразу, а лишь секунд через пятнадцать, когда немели уши. Ясное небо усыпали мириады звезд. Из бара гремела музыка. «Ойстерз» исполняли песню, которую он узнал сразу, – «После полуночи». Он даже вспомнил, что песню эту написал Дж. Дж. Кейл, и тут же сам удивился, что запомнил настолько бесполезную информацию. Поразительно все-таки, с какой легкостью мозги забиваются всякой чепухой. Он помнил фамилию автора песни «После полуночи», но не мог представить себе своего мертвого сына. Чертовски несправедливо.

Рядом с его фургончиком остановился синий пикап «додж»; Рэй и Алан вылезли наружу. Выглядели оба уже деловито, да и одеты вполне солидно – теплые куртки военного покроя, теплые перчатки.

– Вы должны передать нам кое-какие денежки, – напомнил Рэй.

Он вынул из кармана пальто конверт и протянул им. Рэй заглянул внутрь и порылся в купюрах, скорее оценивая на глазок, нежели пересчитывая.

– Все в порядке, – сказал он. – Открывайте багажник.

Он открыл заднюю дверцу (в паспорте его «форда» она почему-то именовалась «волшебной»), и Рэй с Аланом вдвоем перетащили в фургон тяжелый деревянный ящик.

– Шнур на дне, – сказал Рэй, отдуваясь; на морозном воздухе из его рта вылетали клубы пара. – Не забудьте – вам необходим источник питания. Без электрического тока можете запросто втыкать эти палочки в торт вместо праздничных свечек.

– Я помню.

– И почаще играйте в кегли. Бросок у вас мощный.

Они сели в «додж» и уехали. Пару минут спустя отъехал он, так и не увидев воочию «Ойстерз». Уши у него закоченели, но в машине быстро отогрелись, и их стало покалывать.

* * *

Вернувшись домой, он затащил ящик в гостиную и вскрыл крышку с помощью отвертки. Шашки взрывчатки выглядели именно так, как описал Рэй: словно серые восковые свечи. Они были уложены на газету, под которой находились два толстых мотка белого шнура. Кольца шнура были скреплены белыми же пластмассовыми закрутками, точно такими же, что он обычно использовал для своих мусорных пакетов.

Он убрал ящик в стенной шкаф и попытался выкинуть мысли о нем из головы, однако ящик как будто источал какие-то зловещие миазмы, которые, медленно расползаясь из шкафа, постепенно заполнили весь дом; словно в этом шкафу давным-давно случилось нечто ужасное, а теперь ядовитые и зловонные испарения отравляли уже всю атмосферу.

13 января 1974 года

Он отправился на Лэндинг-Стрип и принялся колесить по близлежащим улочкам в поисках Дрейка. В основном ему здесь попадались дома-трущобы; некоторые выглядели столь обветшалыми, что, казалось, неминуемо рухнули бы, не подпирай их соседние строения. Крыши всех зданий щетинились лесом телевизионных антенн, напоминающих стоящие дыбом волосы. Множество баров, закрытых до полудня. Брошенная машина в проулке: колеса сняты, фары вывернуты, эмблемы выдраны с мясом – остов автомобиля почему-то напомнил ему обглоданный бычий скелет в Долине Смерти. Повсюду битое стекло. Витрины ломбардов и винных лавок отгорожены от улиц металлическими решетками. Вот чему нас научили все эти волнения восьмилетней давности, подумал он. Как защищаться от мародеров…

Вдруг примерно на середине Веннер-стрит ему бросилась в глаза вывеска:

ЗАСКОЧИ, МАМОЧКА!