Дорожный снайпер

– Можете назвать конкретные фамилии?

– Фамилии… – одними губами прошелестела Ромашова. – Нет. Фамилии не могу. В последнее время… после той трагедии… я плохо запоминаю имена и фамилии. Прошу великодушно простить меня. На эту тему вам лучше пообщаться с моим мужем.

– А где он сейчас?

– Где-то здесь… – Зинаида Павловна завертела головой, наткнулась взглядом на висевшую над каминной полкой картину с изображением лесного пейзажа и замерла на несколько секунд. – Он ведь только что был здесь… Вы его видели?

– Не видел.

Гуров уже прекрасно понимал, что ничего толкового от хозяйки дома он добиться не сможет. Окинул цепким взглядом гостиную. За спиной Зинаиды Павловны располагался длинный диван, усеянный многочисленными подушками, еще одно кресло и длинный столик под огромным плазменным телевизором. На левом краю стола занимала почетное место фотография улыбающегося голубоглазого мальчугана в траурной черной рамке.

– Должно быть, вышел, – молвила Ромашова и, не повышая голоса, обратилась в пустоту: – Степан! Степа! К нам пришли по поводу Валерочки.

– Простите, – тактично перебил ее Лев. – Степан? Разве вашего мужа зовут не Сергей?

– Да… Сергей… Я так и сказала. Вы не очень-то внимательны для полицейского, Альберт Никанорович. Сколько вам лет?

Гуров не стал отвечать. И не стал в очередной раз поправлять собеседницу на предмет своего имени-отчества. Ни то, ни другое в данной ситуации не имело смысла. Заметив, что бесцветные, с красными белками глаза женщины вновь остановились, он слегка наклонился и взял со столика ближайшую пластину с таблетками. Перевернул ее тыльной стороной. Название «Эсциталопрам» ему ни о чем не говорило.

В прихожей раздались стремительные приближающиеся шаги, и Гуров поспешил сунуть таблетки в нагрудный карман собственной рубашки. На пороге гостиной появился высокий, по-спортивному подтянутый мужчина лет пятидесяти в коротких шортах и с голым загорелым торсом, лишенным волосяного покрова. По его посеребренным вискам обильно струился пот. Босые ноги были перепачканы свежескошенной травой. Недовольно мазнув взглядом по сыщику, он сдвинул брови и отрывисто поинтересовался:

– Вы кто? Что вам нужно от моей жены?

Зинаида Павловна вздрогнула от неожиданности и повернула голову:

– Не злись. Это хороший человек. Он хочет помочь нам. И он – полицейский. Его зовут Мордвинов Олег Николаевич.

Гуров поднялся с кресла и шагнул навстречу хозяину дома.

– Лев Иванович, – представился он и протянул руку для пожатия. – Гуров. Главное управление уголовного розыска.

Ромашов не подал руки в ответ. Вместо этого он смахнул пот с висков и, шлепая босыми ногами по ковру, приблизился к Зинаиде Павловне. На ковре остались зеленоватые отпечатки подошв. Он опустился перед женщиной на одно колено, взял ее за подбородок и, заставив поднять голову, проникновенно заглянул в глаза:

– Как ты, малыш?

– Я – хорошо. Спасибо. А как ты?

Зинаида Павловна вела себя как запрограммированная машина. Ромашов погладил супругу по волосам, после чего бережно и ласково поцеловал ее в губы.

– Я тоже, малыш. Я тоже. – Он поднялся с колена, а затем, подав руку, помог покинуть кресло жене. – Иди пока к себе, солнышко, и ни о чем не беспокойся. Приляг, отдохни… Я подойду через пару минут. Возьми на всякий случай таблетки.

Романов взял со столика точно такую же пластину, какую без спроса конфисковал Гуров, и аккуратно вложил ее в протянутые ладони Зинаиды Павловны.

– Хорошо, Витечка, – кивнула она. – Мне и вправду лучше прилечь. Голова немного кружится.

– Тебя проводить?

– Не надо. Я сама. Ты приходи только…

– Я приду.

Ромашова, не прощаясь с гостем, словно забыв о его присутствии в комнате, неспешно и плавно двинулась в сторону двери в смежное помещение. Муж не сводил с нее глаз, пока она не скрылась из виду, потом хмуро повернулся к Гурову и процедил свозь зубы:

– Вам лучше уйти. И никогда… слышите: никогда!.. не заговаривайте с моей женой без моего согласия. Вы что, сразу не сообразили, что она не в себе? Это что, незаметно?

– Заметно, – кивнул Лев. – И я не успел ее ни о чем спросить. Только поинтересовался, где вы…

– Теперь вы это узнали. Вот он я. Перед вами. Это все? Разговор окончен?

– Ну, зачем вы так, Сергей Викторович? – миролюбиво проговорил Лев. – Я не враг вам. И я не собирался причинять никаких неудобств. Все, что мне нужно, это задать вам пару вопросов по поводу гибели вашего сына. Мы можем поговорить об этом?

Минуты две Ромашов молча и по-прежнему недовольно смотрел на Гурова, словно взвешивая для себя все «за» и «против» предстоящей беседы, но в итоге все же кивнул:

– Хорошо. Спрашивайте, что вы хотели, а затем уходите. У меня много дел запланировано на сегодня. И для начала я хотел бы засветло закончить косьбу участка.

Он прошел к окну, чуть сдвинул в сторону занавеску и подхватил с подоконника полуторалитровую пластиковую бутылку минеральной воды «Рич Алсу». Сделал несколько жадных глотков прямо из горлышка. Две или три капли сорвались с пухлых губ и покатились по груди Сергея Викторовича.