Дорожный снайпер

– Все это глупости! – сказала она, нарушая установившуюся за их столиком тишину. – Вы плохо знаете Сережу! Вернее, вы совсем его не знаете… Мы можем сидеть здесь до второго пришествия, но ничего не случится. Сережа не станет на меня покушаться. Он не такой.

– Ваш муж – полный шизик, – грубо откликнулся Крячко и, не глядя, стряхнул пепел себе под ноги. Он не сводил глаз со спины Гурова. – Впрочем, как и вы сами. Я понимаю, у вас в семье случилась трагедия… Ужасная трагедия. Но какого черта надо было палить по невинным людям?

– Никто ни в кого не палил, – презрительно фыркнула Ромашова, но сидящий рядом с ней Бурмистров уловил в ее голосе едва заметные агрессивные нотки. Очередная порция хрустящих чипсов так и осталась не донесенной до рта. Старлей опустил их обратно в тарелку, облизал пальцы и коснулся рукоятки табельного оружия. Крячко погасил окурок в пепельнице и тут же зажал зубами фильтр новой сигареты. В его пачке осталось всего две штуки. Он нервно бросил взгляд на часы.

– Если этот псих подстрелит Гурова, я придушу его лично. А заодно и вас, дамочка. Без суда и следствия.

– Это статья, товарищ полковник, – напомнил Бурмистров.

– Закрой рот! – огрызнулся Стас.

Мимо кафе с мелодичным перезвоном прокатился фургончик с мороженым, на левом борту которого красовалась яркая реклама. Кудрявый мальчуган улыбался во весь свой беззубый рот, собрав в охапку не менее тридцати вафельных рожков с разноцветными шариками. Позади величаво двигавшегося фургона собралась вереница недовольно гудящих автомобилей. Впрочем, водителя фургона это обстоятельство ничуть не волновало. Выставив волосатый локоть в раскрытое окно, он разговаривал с кем-то по мобильному телефону. Солнечные лучи отражались от его широкого позолоченного браслета.

Гуров в очередной раз задал движение руке манекена. Теперь казалось, что бездушная копия Зинаиды Павловны подпирает ладонью щеку.

– Если ничего не произойдет, вы ведь меня отпустите, я полагаю, – сказала настоящая Зинаида Павловна. Она продолжала трясти ногами, действие недавно принятого препарата начинало улетучиваться. – Я имею на это полное право.

Бурмистров отправил в рот новую порцию чипсов. Сигарета Крячко истлела наполовину. Гуров опять склонился над бланком протокола. По его щеке медленно покатилась капля пота. Фургон с мороженым скрылся за поворотом.

– Даже не мечтайте! – зло бросил Крячко.

– Но ведь это… произвол… Разве нет? Вы обязаны…

Ромашова так и не закончила фразу. Никто из посетителей кафе не слышал выстрела. Никто из прохожих на улице – тоже. Не слышали его и сыщики. Они лишь видели, как располагавшийся напротив Гурова манекен опрокинулся набок с простреленным гладким блестящим черепом. Парик приземлился на дощатый пол еще раньше.

– Лева!

Крячко сорвался с места, как засидевшийся без дела цепной пес. Пистолет сам прыгнул в руку Станислава. Официантка испуганно шарахнулась в сторону, опрокинув поднос с кружками холодного пенного напитка. Гуров быстро и своевременно нырнул вниз, а уже в следующее мгновение новая снайперская пуля прошила насквозь спинку стула, на котором он до этого сидел. Глаза распластавшегося на полу полковника встретились с безжизненными выпученными глазами манекена.

– Стас! Назад! – не оборачиваясь, крикнул Гуров, не столько видя, сколько кожей чувствуя, что напарник вот-вот окажется в зоне обстрела. – Я в норме!

Крячко остановился. Его указательный палец надежно покоился на спусковом крючке, однако он прекрасно осознавал, что от пистолета сейчас не будет никакого толка. Судя по траектории полета пули, снайпер располагался в одном из высотных строений западнее «Мюнхенского полдня».

– О господи! – запоздало ахнула Зинаида Павловна. Ее ноги перестали трястись. – Он сделал это! Не может быть! Я не могу поверить…

– Что и следовало доказать, – кивнул Бурмистров. Отставив тарелку с недоеденными чипсами, он поднялся, заставил подняться женщину и, притянув к себе, шепнул ей: – Держитесь рядом со мной. Ни шагу без моего разрешения. Если вам, конечно, еще дорога ваша шкура.

– Он стрелял в меня! – Слова Ромашовой были обращены не столько к старлею, сколько к самой себе. О каких-то безумных действиях она даже не помышляла. – В меня! Как же так?… Он… Он убил меня…

Лежа на полу, Гуров извлек из заднего кармана рацию, нажал на ней боковую кнопку и коротко бросил:

– Одна из высоток на Адмиралтейской. Приблизительно девятый-десятый этаж.

– Вас понял, – хрипло откликнулась рация. – Выдвигаемся. Живо-живо, парни! Прижмем этого выродка!

Лев стремительно откатился в сторону, смещаясь с линии огня в безопасное место. Но выстрелов больше не было, и он поднялся на ноги. Приблизившийся Крячко похлопал его по плечу:

– Знаешь, Лева, а я чертовски рад, что из двух бездушных существ первой мишенью он выбрал манекен. Мне бы тебя не хватало. Я бы даже грустил. Немного.