Дорожный снайпер

Лев обошел вокруг стола, сел в кресло убитого банкира и попробовал представить, как здесь все происходило два дня назад. Когда они вошли в кабинет после убийства, кресло стояло вот так, сильно отодвинутое от стола. Что это значит? Что Полубояринов, увидев убийцу, влезавшего в окно, вскочил и… Что он стал делать? Бросился ему навстречу? Это был бы странный и крайне опрометчивый поступок с его стороны. Все, что Гуров узнал о погибшем председателе правления банка, говорило о том, что он не был человеком отчаянным, склонным к риску, готовым вступить в схватку с убийцей. Нет, Петр Полубояринов был человеком осторожным, рассудительным, аккуратным. «А раз так, – размышлял Гуров, – то он при виде убийцы поспешил бы вызвать охрану, или секретаря, или хотя бы позвать на помощь. Хотя, может, у него кнопка вызова не работала? Нужно проверить…»

Он отыскал под поверхностью стола нужную кнопку и нажал ее. Спустя минуту послышался топот нескольких бегущих людей и в кабинет ворвались двое охранников.

– Что случилось? – воскликнул тот, что бежал первым. – Кто вы такой? Почему здесь?

– Спокойней, спокойней! – осадил Лев. – Я – полковник Гуров, осматриваю место преступления и проверяю сигнализацию. Теперь вижу, что она работает. Скажите, а позавчера вы дежурили?

– Да, – ответил охранник.

– Петр Петрович вам не звонил в середине дня?

– Нет. Честно говоря, я вообще не помню, чтобы он когда-нибудь нам звонил. При мне такого ни разу не было.

– Понятно. Все, можете идти.

Оставшись один, Лев еще раз оглядел кабинет. «Значит, охрану он не вызывал, – продолжал рассуждать он. – Вместо этого встал, обошел вокруг стола, зачем-то отодвинул стул… Или стул отодвинул убийца? Но зачем? Они что, вели переговоры? Но о чем председатель правления банка мог вести переговоры с киллером, влезшим к нему в окно? Бред какой-то. Все в этом деле не стыкуется. Вначале оно кажется ясным: киллер влез в открытое окно, застрелил хозяина кабинета и исчез. Но когда начинаешь все это себе представлять, получается чепуха».

Он двинулся в обход кабинета, осматривая теперь все гораздо внимательнее, чем в первый раз, когда оказался здесь. Тогда нужно было срочно определить, как было совершено убийство, а когда было обнаружено открытое окно и отпечаток обуви на подоконнике, надо было организовать поиск и задержание убийцы. Теперь же не нужно было торопиться.

Гуров прошел вдоль каждой стены, отодвигая тяжелые шторы, закрывавшие окна. При этом он обратил внимание на то, что на трех окнах, в том числе на том, через которое в кабинет проник убийца, шторы были наполовину задвинуты, а на двух остальных они были сдвинуты в сторону, чтобы в кабинет попадал солнечный свет. Лев осмотрел пол под каждым из окон, надеясь обнаружить еще какие-то следы, кроме этого проклятого отпечатка на подоконнике, но ничего не увидел. А еще он искал ту самую маленькую дверку, о которой вчера говорил Крячко, – дверку, через которую в кабинет мог проникнуть другой убийца, не «скалолаз» Лобода. Но и этой дверки тоже не нашел.

Тогда он перенес свои поиски в комнату отдыха, расположенную позади кабинета. Здесь стоял удобный диван, на котором можно было полежать, имелся холодильник, шкаф с посудой, туалет с умывальником, была и маленькая газовая горелка. В этой комнатке можно было сварить себе кофе или чай, отдохнуть, выпить, закусить… Многое можно было сделать. Только нельзя было уйти куда-нибудь в другое место.

Когда Гуров окончательно убедился, что никакой второй двери в кабинете Полубояринова не имеется, он вышел и снова опечатал место преступления. А затем запер и приемную. Однако не стал сразу возвращаться в приемную Толстова, чтобы вернуть ключ секретарше Милане. Вместо этого прошел дальше по коридору, завернул за угол и, оказавшись перед дверью, на которой висела табличка «Кредитный отдел. Начальник отдела Маслакова Лидия Андреевна», постучал и вошел.

Он оказался в комнате средних размеров, светлой, удобной, но значительно уступающей по размерам и убранству кабинету, в котором провел последний час. За столом сидела молодая и весьма привлекательная женщина. Это была яркая брюнетка лет тридцати трех – тридцати пяти, с умело накрашенными губами. В первую минуту Гуров решил, что это секретарша – он не так представлял себе женщину-финансиста, – и спросил:

– Простите, а могу я видеть госпожу Маслакову?

– Можете, – ответила женщина за столом. – Это я. Что вы хотели?

Лев постарался ничем не выдать своего удивления – оно выглядело бы странным, представился, после чего объяснил цель своего прихода:

– Я стараюсь познакомиться со всеми руководителями банка. Это необходимо для нашего расследования. Вчера я успел побеседовать с господином Толстовым, теперь вот дошла очередь и до вас. Вы не против, если мы немного поговорим?

– Почему я должна быть против? – пожала плечами Маслакова. – Присаживайтесь, пожалуйста, и задавайте ваши вопросы. Что вас интересует?