Досадный случай

Пожалуй, почтенного торговца отвлекать не стоит, а то мы так до обеда не выедем. Ну-ка, что там за мастеровые? Под дерюгами, укрывающими телеги, разглядеть что-то сложно, но, похоже, что со мной будут путешествовать два горшечника, резчик, корзинщик и ткач. Надо договариваться с ткачом, у него, по крайней мере, товар мягкий. Правда, поверх тюков громоздится сразу четыре ребятёнка, но ничего, прорвусь как ни будь.

Я протиснулся между телегами гончаров, остановился рядом с ткачом, и прокашлялся, привлекая внимание, но первой меня заметила его супруга, судя по характерным мозолям — пряха.

— Чего вам угодно, господин? — Низкий и глубокий голос женщины удивительно не сочетался с её сутулой жилистой фигурой. Думал, будет что-то резкое, со сварливыми интонациями.

— Не подвезёте до Тиллахора? Плачу десять медяков.

— Двадцать пять!

О, ткач очнулся. Правда среагировал на цену раньше, чем поднял голову, так что заметно смутился, когда разглядел, что пытается обобрать дворянина. Но, к сожалению, не раскаялся.

— Пожалуй, мне стоит спросить цену у ваших спутников, уважаемый.

— Пятнадцать. — Не желающий упускать лёгкие деньги мужик тут же сбавил обороты. — Путь не близкий, ваша милость, так что самая подходящая цена.

Спорить из-за пары медяков не хотелось, так что я выдал семь монет задатка, и примостился на телеге, подвинув заинтересованно разглядывающую меня малышню. Мальчишки с готовностью переползли на следующий тюк, и, судя по направлению взглядов, прикидывали, удастся ли им незаметно стащить поиграть настоящий гномий корд.

Торговец оглянулся на шевеления за спиной, но ничего не сказал, только прикрикнул в последний раз на своих подчинённых, и обоз, наконец, тронулся. Ткач с облегчением щёлкнул вожжами, и пристроился за купеческой телегой, оттеснив недовольно зыркнувшего корзинщика.

Недобрые предчувствия мэтра Ларрамиха начали сбываться почти сразу.

Утомлённые долгим сидением дети затеяли игру в десятилетнюю осаду Гоухора, причём роль осаждённого порта отводилась нашей телеге — ещё бы, попробуй по резным деревяшкам попрыгать, или по глиняным горшкам.

Веселье продолжилось на первом же привале. Не уловил, как устанавливалась очерёдность готовки, но первой готовить обед выпало холёной (для зажиточной горожанки, конечно) супруге резчика. Красотка растерянно кивнула, и, пока остальные устраивали лагерь, взялась за дело. Спустя подозрительно короткий промежуток времени обед был котов, и к костру потянулась очередь с мисками.

Я понюхал предложенную жидкость, осторожно зачерпнул, и закашлялся. Голая соль! Плюс недоваренные овощи. Наверно, у них дома есть служанка. Уверен, что есть — не сумел бы резчик так разъесться на жениных харчах. Вон как набежавшую слезу смаргивает — видно, что для него кулинарные таланты жены тоже сюрпризом стали.

Если подумать, не так уж я и проголодался, до ужина подожду.

Торговец мрачно поболтал ложкой пересоленное варево, и буркнул под нос что-то неразборчивое, а потом оглядел презрительно отплёвывающихся женщин.

— Остальные готовят так же?

Жена рябого гончара смерила повариху уничижительным взглядом.

— Что вы, почтенный, у нас на весь Раттахор только одна безрукая хозяюшка. Добрый человек из сострадания замуж взял, теперь вот мучается.

Супруга резчика окинула её не менее уничижительным, но более прицельным взглядом, уделяя особое внимание нескладной фигуре, редким волосам, и линялой затасканной котте, и кротко спросила.

— Помимо рук хорошей жене ещё много чего нужно. Как вам удаётся без этого обходиться?

Тётка пошла красными пятнами, остальные женщины подтянулись поближе, и я понял, что я на этом празднике жизни лишний. Пройдусь-ка до вещей, проверю не забыл ли чего. Ткач уже суетился возле телеги, что-то объясняя старшему сыну. Наверное, жизненный опыт передаёт. Тонкости обращения с женским полом.

Я отыскал взглядом торговца, и кивнул на разгневанных женщин.

— Может, поедем уже, пока они за волосы друг-друга таскать не начали?

Он согласно кивнул, и раскрыл было рот, чтобы скомандовать конец привала, но тут с другой стороны раздалась сочная мужская брань — корзинщик обнаружил, что его лошадь пасётся далеко от того места, где он её привязал.

На голодный желудок дети долго шуметь не смогли, и довольно скоро начали теребить родителей бесконечными вопросами, когда привал. Наконец ткач, которого атаковали с четырёх сторон разом, не выдержал, и, вручив вожжи жене, отправился к торговцу. Почтительный поклон сопровождался выразительным бурчанием живота.

— Господин Нельх, может, пораньше сегодня на привал встанем? А завтра пораньше выедем, по утреннему холодку. Обстоятельства ить.

Торговец, до которого доносилось голодное нытьё "обстоятельств", только досадливо тряхнул головой, сбивая шаперон на затылок.