Досье Дракулы

Я бежал, не разбирая дороги. Я бежал, пока не запыхался. Прошло несколько часов, выпавших из моей памяти, пока я наконец не оказался на Сент-Леонардс-террас, не добрался до дома № 17 и не заперся там на засов.

« Сто-кер». Я слышал это, поднимаясь по темной лестнице.

Заснуть мне удалось благодаря изрядной дозе снотворного — я больше не ставил Россетти в вину пристрастие к хлоралу, — по словам Флоренс, я проспал восемнадцать часов, не проснулся даже, когда Генри прислал ко мне мальчика, чтобы узнать, где я. После пробуждения оказалось, что чувства мои восстановились, а все случившееся весьма отчетливо запечатлелось в памяти. Все это мне, увы, не приснилось.

В последующие дни я больше не слышал своего имени, произносимого по слогам, но почему-то точно знал, что еще услышу.

Между тем — к черту Генри Ирвинга! — на следующий день я отправлюсь на остров Мэн. Там Томас Генри Холл Кейн будет вынужден ответить на все моивопросы.

А теперь — спать. Я распорядился разбудить меня через четыре часа, иначе пропущу поезд на Ливерпуль, который отправляется в 8.12. Из Ливерпуля я переправлюсь на пароме на остров к Кейну, в его замок. Вопросов у меня легион, остается уповать на то, что завтра к обеду я получу легион ответов.

Да, уповать, ибо за эти дни, с пятницы 1-го, я, похоже, вновь обрел веру — обе стороны уравнения веры находились теперь в равновесии. Если раньше я сомневался в Боге, теперь сомнения исчезли, ибо мне довелось воочию встретиться с Его противником.

Дневник Брэма Стокера

Вторник, 12 июня [1888 года],

возвращаясь в Лондон из Ливерпуля

Мой желудок продолжает раскачиваться после нелегкой переправы из Дугласа [140]в Ливерпуль, когда мне пришлось преодолеть более семидесяти морских миль по бурному Ирландскому морю, и хотя мой почерк в настоящее время свидетельствует о качке и тряске вагона, я все же пишу. Я не решаюсь откладывать. Я должен записать разговор с Кейном, пока он еще хранится в моей памяти в неискаженном виде.

С тех пор как произошли те чрезвычайно странные события, которые я буду упоминать здесь как сетианские, у меня нет желания покидать дом. И вовсе не потому, что здесь я чувствую себя в большей безопасности, чем где бы то ни было. Скорее уж потому, что, увидев то, что увидел, я ощущаю себя чужаком в широком мире и ничего от него не хочу. Г. И. в «Лицеум» послана записка с уведомлением о моем недуге, лживая лишь отчасти, ибо мне действительно нехорошо. Пусть обходятся без меня. По правде сказать, теперь, когда Генри откуда-то узнал о моей поездке к Кейну и мне придется по возвращении в театр выслушивать его брань, да еще после того, что я услышал от Кейна, меня все больше подмывает забрать жену и ребенка и бросить Лондон раз и навсегда, ибо где-то в городе затаился Тамблти.

Я отправился к Кейну по двум причинам, нет, по трем, ибо первая такова: он так ко мне и не приехал! Причина вторая: он не соизволил мне написать, чтобы я понял, отчего он молчит. Понял я также, что, если бы мог усадить его у камина, как в былые дни, если бы мог разговорить его, я бы получил ответы на мои вопросы. Причина третья: никто из присутствовавших на вышеупомянутом «сетианском собрании» не хочет говорить со мной, и в этом заговоре молчания мое здравомыслие растворяется, как сахар в чае.

Всю прошлую неделю я размышлял, в какой степени могу довериться леди Уайльд, ибо не желал ее беспокоить, как и не хотел компрометировать Констанцию, к которой она становится все более расположенной. В конце концов в прошлую среду я отправился к Сперанце, ибо у нее одной из всех моих знакомых, не считая Кейна, и сердце и мозги достаточно емкие, чтобы… Короче: не веря ни во что, Сперанца способна поверить во что угодно. А что касается сверхъестественного, то оно служило развлечением ей и сэру Уильяму, да и ее собственное творчество — и художественная литература, и исследования — немало поспособствовало интересу к этой сфере.

К сожалению, я застал Сперанцу в обществе букиниста, которому она из-за нехватки средств вынуждена продавать одну за другой столь дорогие ей книги, и, чтобы не смущать ее, поспешил ретироваться с Парк-стрит. И правильно сделал, ибо Кейн поведал многовсего, и теперь я вернусь к леди Уайльд с… Так вот, хотя я не получил ответов на все мои вопросы разом, теперь, по крайней мере, кое-что прояснилось.

О бедный, достойный сострадания Кейн! Как изводили его эти тайны, даже когда он поверял их мне! Ужасная история. И похоже, что в Лондоне дела приняли дурной оборот, ибо телеграмма Губернатора, доставленная в замок Гр иба, призывает меня вернуться домой немедленно. Но прежде чем рассказать о том, как я покинул замок и Кейна, мне следует поведать о своем приезде. Записи следует вести соответственно порядку событий.

Итак.