Досье Дрездена

Он начал ожесточённо сваливать свои вещи в сумку, но голос его оставался спокойным:

— Я боюсь, мужик. Всё, что я знаю о происходящем, страшно меня пугает. Так что скажи мне, Гарри: я должен волноваться, что Супермен загулял вместе с Лексом Лютором? Если я узнаю побольше о том, во что ты втянул Кэррин, я буду меньше волноваться? Потому что мне кажется, я больше тебя не знаю.

Прошло почти пятьдесят секунд, прежде чем я смог ответить.

— Ты не будешь меньше волноваться, — ответил я тихо. — И я всё ещё не хочу тебя в это посвящать.

— Это честно, — сказал он и пару раз кивнул. — Ну, по крайней мере, мы знаем хоть что-то. Там апельсиновый сок в холодильнике. Выпей. Тебе нужно пить больше жидкости в следующие несколько дней.

Затем Баттерс взял свою сумку и вышел из кухни.

Он выглядел почти таким же усталым, каким я себя чувствовал. Я видел, как он боялся, и как изнурял его этот страх. У него были сомнения. Что в нашем мире было, в общем-то, умно. У него были сомнения насчёт меня. Это было неприятно, но объяснимо. И, может быть, тоже умно. И он не скрывал свои сомнения. Это требовало смелости. Если бы я действительно превращался в монстра, то делиться со мной этим было, как рисовать на лице огромную мишень. Но он всё равно сделал это, потому что не был уверен, и был готов рискнуть.

И, что куда важнее, когда мне нужна была его помощь, он появлялся и помогал.

Баттерс был отличным парнем.

И он не ошибался.

Я слышал тихую беседу в гостиной, между Баттерсом, Кэррин и другим женским голосом, наверняка принадлежащим Энди. Сразу после этого входная дверь открылась и снова закрылась. Тишина пустого дома окутала всё вокруг.

В дверях появилась Кэррин.

— Ты всё слышала, не так ли? — спросил я.

— Да, — подтвердила она. — Слышала.

Она подошла к холодильнику, открыла его и достала пакет с апельсиновым соком. Достала пластиковый стакан из шкафа и наполнила до краёв. Потом передала сок мне.

Я поморщился и отпил немного, потом опустил взгляд.

— Ты согласна с ним?

— Я могу его понять, — ответила она.

— Но согласна ли ты с ним?

— Я тебе доверяю, — сказала она.

Три слова. Важных. Особенно от неё. На мгновение они заполнили всю комнату, и я почувствовал, как тугой узел в груди стал немного слабее.

Я посмотрел на неё и криво улыбнулся. Она ответила тем же.

— Возможно, тебе не стоит этого делать, — заметил я.

Её улыбка расширилась, и в уголках её глаз появились морщинки.

— Возможно, я уже большая девочка и могу решать за себя сама.

— Может и так, — допустил я.

— Это был нелёгкий год, — сказала она. — Они устали и напуганы. Иногда люди теряют веру. Они придут в себя. Вот увидишь.

— Спасибо, — тихо ответил я.

Она опустила ладонь мне на руку и на секунду сжала, а затем убрала руку:

— Я устроила Вальмон в гостевой спальне. Ты ляжешь в моей комнате, а я — на диване.

— Нет, я лягу на диване, — возразил я.

— Ты на нём не поместишься, балда. И ты не забыл, что это тебя сегодня подстрелили? И если мы собираемся осуществить задуманное, мне нужно, чтобы завтра ты был в как можно лучшей форме.

Я поболтал апельсиновый сок в стакане. Она дело говорила.

На пороге появился Мистер и бросился к моим ногам. Я отставил больную ногу назад, чтобы его плечо врезалось только в левую голень, затем нагнулся и почесал его рваное ухо:

— Где тебя носило, комок шерсти?

— Это забавно, — сказала Кэррин. — Он исчезает, стоит только тут появиться Энди.

Я вспомнил полный хаос, устроенный когда-то в гостиной моей старой квартиры, и улыбнулся:

— Может, она просто не кошатница.

— Пей свой сок, — напомнила она. Я выпил. Она снова наполнила стакан и проследила, чтобы я выпил и его.

— Хорошо, — сказала она. — Вальмон уже легла. Иди спать. Завтра нам рано вставать, и ты мне понадобишься хорошо отдохнувшим.

Я и сам знал, что Кэррин права. В такой ситуации лишать себя жизненно важного отдыха без всяких на то причин — смерти подобно. Кроме того, за сегодня я и так уже сделал достаточно. Утро вечера мудреней.

Я отправился в спальню Кэррин, но проходя через гостиную остановился.

На кофейном столике лежали пушки. Куча пушек, выложенных на ткани, вычищенных и прислонённых к ближайшему стулу, где для них уже была приготовлена сумка. Здесь был и любимый маленький бельгийский карабин Кэррин, и что-то, напоминающее пару бластеров.

— Новые игрушки? — поинтересовался я.

— Я же девочка, Гарри, — не без самодовольства ответила она. — Люблю всякие побрякушки.

— Это что, базука?

— Нет, — ответила она. — Это гранатомёт AT4. Намного лучше, чем базука.

— На тот случай, если мы соберёмся поохотиться на динозавров?

— Какая работа, такие и инструменты.

— Можно я с ним поиграю?

— Нет, тебе пора в постельку.

Она расположилась на кушетке и начала разбирать один из своих пистолетов. На мгновение я замер в нерешительности. Какое я имею право втягивать её в ту заваруху, которую собирался начать?

Я быстро загнал эту мысль подальше, но тут же всплыл другой вопрос. Могу ли я прямо сейчас вывести её из этого дела?

Кэррин посмотрела на меня и улыбнулась. Она собрала оружие так быстро и автоматически, как другие люди надевают ботинки.

— Увидимся утром, Гарри.