Досье Дрездена

— Вся эта мораль вызывает у меня сильное сомнение, Гарри.

— И тем не менее, — буркнул я. Потом вздохнул — прерывисто, потому что меня продолжало еще трясти — и вытянул руку, чтобы коснуться круга и разрушить его. Когда защитное поле с едва слышным хлопком исчезло, мне отчаянно захотелось снова сжаться в комок и пришлось сделать над собой усилие, чтобы не делать этого. Насколько мог, я пришел в себя. Нужно было работать.

Я встал и подошел к столу. Глаза мои достаточно свыклись с темнотой, так что я более-менее ориентировался и почти ничего больше не ронял. Я придвинул к себе ближнюю свечу, но спичек под рукой не оказалось. Поэтому я привычно ткнул в фитиль пальцем, нахмурился и буркнул: «Flickum bicus».

Заклятие, которое я использовал тысячу раз, обернулось пшиком: вместо короткого, но сильного импульса энергии из пальца вылетело несколько жалких искр. Фитиль задымился, но не загорелся.

Я нахмурился сильнее, сосредоточился сильнее и повторил заклинание. На этот раз я ощутил легкое головокружение, и свечка загорелась. Мне пришлось ухватиться рукой за край стола.

— Боб, — прохрипел я. — Ты видел?

— Угу, — подтвердил Боб без капли издевки в голосе.

— Что случилось?

— Гм. В первый раз ты вложил в заклинание недостаточно силы.

— Не больше и не меньше, чем обычно, — возразил я. — Ну же, я ведь проделывал это миллион раз.

— Семнадцать тысяч пятьдесят шесть по моим подсчетам.

Я изобразил бледное подобие своего обычного возмущения.

— Ты знаешь, что я хотел сказать.

— Недостаточно энергии, — настаивал Боб. — Я говорю то, что вижу.

Секунду-другую я молча смотрел на свечу. Потом пробормотал, обращаясь, скорее, к самому себе:

— Но почему мне пришлось напрячься, чтобы эта штука зажглась?

— Возможно, потому, что Кошмар откусил изрядный кусок твоих сил, Гарри.

Очень медленно я повернулся, чтобы посмотреть на Боба в упор.

— Он… что он сделал?

— Скажи, когда он напал на тебя в твоем сне, он целился в какую-то конкретную часть тела?

Я положил руку на нижнюю часть живота и надавил так, что глаза полезли из орбит.

Боб зажмурился.

— У-ууу, точка чакры. Дрянь дело. Попал тебе точнехонько в чи.

— Боб, — прошептал я.

— Впрочем, хорошо, что он не стал трогать твоего моджо, правда? Я хочу сказать, во всем можно найти и положительную сто…

— Боб, — произнес я уже громче. — Ты что, хочешь сказать, он… он сожрал мои магические способности?

Боб как мог изобразил оскорбленный вид.

— Ну, не все. Я разбудил тебя как смог быстрее. Да не переживай ты, Гарри, из-за этого. Все восстановится. Но, конечно, тебе стоит притихнуть на месяц-другой. Или на год. Ну, возможно, лет на десять, но это только в самом крайнем случае…

Я оборвал его взмахом руки.

— Он сожрал часть моих сил, — повторил я. — Значит ли это, что он стал сильнее?

— Ну, разумеется, Гарри. Что пожрешь…

— Проклятье, — выдохнул я, прижав руку ко лбу. — Ладно, ладно. Вот теперь нам уже просто необходимо отыскать эту гадину, и быстро, — я принялся расхаживать взад-вперед по лаборатории. — Если она пользуется моей энергией, я, получается, в ответе за то, что она делает с ее помощью.

Боб насупился.

— Гарри, это нелогично.

Я смерил его взглядом.

— От этого это не становится менее верно.

— О'кей, — без энтузиазма заявил Боб. — С Логикой и Здравомыслием мы распрощались. Что ж, осторожно, двери закрываются, следующая остановка Маразм.

— Заткнись, — бросил я, продолжая расхаживать взад-вперед. — Нам надо высчитать, на кого эта тварь собирается напасть следующим. У нее для этого целая ночь.

— Шесть часов и тринадцать минут, — поправил меня Боб. — Впрочем, это не так уж и сложно. Я тут почитал тетради этого некроманта, пока ты спал. Эта тварь может проявляться в страшных снах, но все они имеют нечто общее. Призраки способны обладать такой силой, как этот Кошмар, только действуя в рамках своего баливика.

— Бали… чего?

— Посмотри-ка на это с такой стороны, Гарри. Призрак может орудовать только против того, что имеет какое-то отношение к его смерти. Ну, скажем, Агата Хэгглторн не могла бы терроризировать игроков в хоккей. На них она просто не нашла бы сил. Она могла бы связываться с младенцами, с жестокими мужьям… ну там, с униженными женами…

— И вмешивающимися чародеями, — напомнил я.

— Ну, ты сам сунулся на линию огня, — сказал Боб. — Так или иначе, Агата не смогла бы просто так, за здорово живешь, напасть на первого встречного.

— То есть, Кошмар имеет во всем этом личный интерес. Ты это хочешь сказать?

— Вот именно. Каким-то образом это ограничено его собственной историей. Ну да, я это и хотел сказать. Точнее говоря, это говорил Морт Линдквист — в своих тетрадях.

— Я, — задумчиво произнес я. — И Лидия. И Микки Малон. Какое, черт подери, мы имеем друг к другу отношение? Ладно, Микки, но Лидию-то я вообще в первый раз в жизни видел, — я нахмурился. — По крайней мере, я такой не помню.

— Она тут в качестве случайного шара, — согласился Боб. — Послушай, а если вывести ее за рамки — хоть на минуту?

Я попробовал, и все представилось мне ясным как Божий день.