Досье поэта-рецидивиста

Лешка рос без отца. Мать работала за двоих, поэтому времени на воспитание сына оставалось крайне мало. Да и что она могла? Сыну нужен был отец. Сильный, смелый, работящий — пример для подражания, а не скучные нудные нравоучения. С матерью отношения были не родственные. Не сложились почему-то с самого детства. Жили они вдвоём. Были родственники, но и с ними Лёшка не находил тем для задушевных бесед. Так и жил — вроде и в семье, а вроде и нет. Мать зарабатывала мало, хоть и вкалывала. Так что жил Лёшка очень скромно, если не сказать бедно. Не делал из своей нищеты проблемы, поэтому и не стремился особо её преодолеть, но и насмешек над своим материальным положением не допускал. Всё, что у него было, — это его имя и честь. И дрался он за них с самого детства с яростью. Честь в молодости — единственное, чем обладает человек, единственное, чем он дорожит. Жаль, что повзрослев он заменяет честь чем-то другим, менее значимым — деньгами, положением. Печально, что человек продаёт своё достоинство за тридцать сребреников — за домик у речки, за «счастье портных». Лёшка не продавал.

Учёба Лёши шла туго — не понимал, для чего нужно запоминать покрытые слоями пыли даты битв и революций, непонятные названия рек и плоскогорий, правила написания суффиксов, сочетательный закон и правило буравчика. Назначение всех этих мёртвых знаний ему никто доступно не мог объяснить, а где их применить в жизни, сам не видел. Он не был глуп — просто не хотел делать ненужную работу. Лёшке казалось, сами учителя не понимают, зачем весь этот хлам пытаются впихнуть в его голову. Сами заблудились в лесу и не могут выбраться, кричат «ау» и при этом успевают обучать других способам найти дорогу домой в ближайшие тридцать-сорок лет.

Лёшка рано начал курить — классе в третьем. В курении он видел красоту и мужественность. Мужики с грубоватыми басами были для него авторитетами. На все уговоры матери лишь врал, позже начал шантажировать, мол, «дом подожгу, если не отстанешь». Мать то плакала, то била его полотенцем (ремней в доме не было) — ничего не помогало. Позже стала замечать странный запах от сына и следы клея на лице, одежде и руках. Поначалу думала: что-то клеил, радовалась — сын занят делом, а оказалось, что клей он нюхал, чтобы смотреть «мультики». Рыдала — сын ноль внимания. Уходил с друзьями на озеро, забирался за водокачку, куда могли пролезть только дети, выдавливал «Момент» в мешок и вдыхал из него отравленные, очень необычно и сладко пахнущие пары. Через несколько минут начинались галлюцинации.

Плыла осень. Капал дождь, и находиться на улице не очень хотелось.

— Привет, Лёш! Как дела? — спросил я, улыбаясь, встретив товарища на автобусной остановке.

— Да ниче, нормал! — ответил Алексей, нервно переваливаясь с ноги на ногу и пристально осматривая окрестности.

— Куда собрался? Автобус ждёшь?

— Да нет, — ответил Алексей. В реплике угадывалась недосказанность, начало фантастической красоты творения литератора, замысловатого художественного иносказания, поражающего воображение читателя, начало чего-то великолепного и масштабного.

— Ищу, кому пи*ды бы дать, да всё нет никого неместного, — продолжил Алёшенька.

— Ну тогда не буду тебе мешать, — молвил я и раскланялся.

По пути домой я увидел двух парней, шагающих навстречу. Лица их мне не были знакомы — думаю, не знал их и Алексей. Я было хотел предупредить непринуждённо общающихся меж собой ребят об опасности, подстерегающей их на автобусной остановке в конце улицы, по которой они так весело бежали, но почему-то не стал. Ведь они могли меня неправильно понять и даже обидеться. «Пусть все идёт своим чередом. Не буду вмешиваться в дела провидения», — подумал я и прошёл мимо незнакомцев. Один из парней нёс небольшой кожаный дипломат, по виду почти пустой, но снаружи выглядевший очень прилично. Мой взгляд он и привлёк. Вся остальная наружность выдавала в них несусветных лохов — людей, не способных за себя постоять и поэтому не частых гостей в нашем суровом рабочем районе, расположившемся на одной из окраин города-миллионника.

Я подошёл к дому. Увидел соседа, поприветствовал, закурил, и мы начали о чём-то трепаться. Не прошло и десяти минут, как мимо проплыл Алексей. Он летел в сторону своего жилища. Лицо его преобразилось, светилось от радости. Шёл рыцарь, гордо несущий свой стяг, воин, победивший только что неприятельскую рать. В руках нёс свой трофей — кожаный дипломат.

Внешней красотой и статью природа Лёху не обделила. Ростом чуть повыше среднего, с голубыми глазами и светлыми волосами, среднего телосложения. Он нравился девчонкам, но был с ними так груб и нетактичен, что все симпатии к нему быстро пропадали. Зачем хамил дамам, отталкивая их от себя, я долгое время не понимал. Лишь спустя годы разгадал эту, как оказалось, весьма печальную, загадку.

Он был честным и рассудительным человеком. Нелюбовь учителей и других взрослых к нему меня удивляла. Налицо было несовпадение внешности этого парня и его отношений с окружающим миром.