Досье поэта-рецидивиста

Поездка протекала хорошо, пока не настал момент выходить. Зачем и куда Кук выходил, мне очень трудно сказать. Я, как экстрасенс, как мастер парапсихологии, видел на следующий день лишь образ. Образ этот был таким: в троллейбусе (хотя это вполне мог быть и автобус или даже трамвай) стоит, покачиваясь, тонкая рябина — она же Кук. Рябинушка держится за верхний поручень рукой, и лишь эта хлипкая жила не даёт дереву рухнуть наземь. Водитель объявляет остановку, и Кук неожиданно поворачивается к выходу. Какая остановка, ему было безразлично — ему просто не хватало кислорода, он хотел дышать, жить… Он идёт на выход. Нога шагает на одну ступеньку, на вторую, на третьей крепко опьяневшая нога подворачивается, но грузное тело, уже пришедшее в движение, продолжает свой стремительный бег, ноги постепенно от него отстают, и тело закономерно оказывается на земле, вернее, на асфальте на остановке общественного транспорта. «Опять кондуктор вышвырнул наглого зайца», — подумал, наверное, кто-то, стоя в ожидании своего автобуса в тот момент.

Затуманенный мозг Кука приказывает ему подняться, но приказ не подкреплён грубой силой, и поэтому Кук некоторое время любуется звёздным небом, лицами людей, ожидающими своего автобуса. Затем Кук всё же встаёт и присаживается на бордюрный камень дороги. Он уже подышал и решил продолжить поездку. При виде остановившегося автобуса (а может быть, и троллейбуса, но точно не трамвая) Кук вваливается в него и продолжает свою поездку.

Кук беспрепятственно доехал до конечной — там все вышли, и он тоже. Кук не понимал пока ещё, что он приехал не туда, где он находится — определить не мог, поэтому пошёл, пошёл куда глядели его косые от водки глаза. Вскоре Кук понял — находится он скорее всего в Ленинграде, ну или за городом. Лёгкое беспокойство охватило его, мозг чуть вырвался из лап спирта, благодаря лёгкой стрессовой ситуации. Кук продолжал идти. На улице глубокие сумерки, а может быть, и ночь — часов не имелось. Ни фонарей, ни огней проезжающих машин, ни лампочек в окнах домов не видно, потому что и домов-то вокруг нет — только лес. Кук всерьёз испугался, ускорил шаг и вскоре побежал. Через десять-пятнадцать минут бега неуклюжее пьяное тело увидело вдалеке (в нескольких километрах!) многоэтажки и обнадёживающий свет в их окнах. Кук не раздумывая, как математик, опускающий кратчайший перпендикуляр до плоскости, пошёл точно на свет. Он шёл через лес, прыгал через какие-то ямы, перемахивал через трубы и арматуру, через открытые канализационные люки.

Наконец Кук упёрся в забор — неосвещённую, непонятную преграду, за который ничего, как ему показалось спьяну, не было. Без реверансов, вспомнив своё спортивное прошлое, перемахнул через двухметровый забор, словно заяц через куст, но, зацепившись штаниной за колючую проволоку, обрамляющую забор, как шёлковая кайма — платье французского короля, рухнул по ту сторону на чистый асфальт. Сегодня Кук уже смотрел на звёзды, поэтому во второй раз не стал столь долго их наблюдать. Встал, отряхнулся и пошёл на все ещё далёкий свет.

Было подозрительно пустынно, чисто и тихо, но Куку было плевать — он шёл домой и не замечал вокруг себя ничего, ужасно устал и был мертвецки пьян. Хотелось скорее раздеться, лечь на кровать, укрыться любимым одеялом и заснуть сном младенца, хотелось поскорее выйти вон из этого дня. Вдруг Кук напоролся на какую-то бочку. Вместе с ней он покатился кубарем. Бочка издавала звуки, похожие на колокольные. И в этот момент Кук услышал возглас: «Стой! Кто идет? Буду стрелять!» — и звук передёрнутого автоматного затвора. Залаяли собаки — видимо, овчарки. Кук побежал. Он нёсся, как ветер, как стая буйволов, круша всё на своём пути — ветки, какие-то верёвки, растения, бочки и фанерные стенды. Добежал до ещё одного забора. С ощущением дежавю перемахнул через него, опять зацепившись штаниной за колючую проволоку и рухнув по ту сторону. Быстро встал и почесал дальше.

Лай собак стихал, да и ландшафт изменился — стал лесным, естественным. «Пронесло, — подумал, выдохнув, Кук, — похоже, это была армия! Пронесло!»

Окна домов были уже совсем близко. Появились гаражи. Голова Кука снова начинала погружаться в нахлынувший спирт. Кук шёл между железными домами железных же коней и захотел сделать то, что чуть не сделал за тем забором от страха. Но почему-то не слишком спешил. Во время процедуры сзади подкралась машина, осветив сакральное действо. Кук подумал, что сейчас его будут бить, и хотел было сказать: «Да ладно, ребята! Это же всего лишь гараж — он железный и не заржавеет! Я же чуть-чуть!» — но почему-то промолчал. Видимо, кассету в магнитофоне окончательно заело.

Люди позади не предпринимали никаких действий. Кук понял — они пришли с миром. Не иначе ирокезы. Кук обернулся.

— Здравствуйте, уважаемый! — произнёс приятный голос.

Фигура стояла в свете фар — ангел, не иначе, сошедший с небес, чтобы препроводить Кука куда-то.

— Ды-бе-бу-ба-де-бу-ка, — ответил на языке ангелов, улыбаясь, Кук.

— Всё ясно! Бухой! Пошли! — сказал голос.