Дословный Апокалипсис

Агасфер подозрительно хрюкнул и впился зубами в рукав, стараясь сдержать рвущийся наружу смех. Аня злобно взглянула на него, но собралась с силами и обратилась к помощнице в третий раз:

– Мы пойдём в Ставрополь, нам нужен хлеб.

– Было сказано: «Я хлеб живой, сошедший с небес». – Иоанна ещё несколько минут стояла над планшетом, затем исчезла.

– Отлично, она реагирует только на заданные слова и сочетания, значит, стучать не будет. Осталось только понять, её Сатана лично подсунул или через помощников? – Агасфер снова сложился в приступе гомерического хохота.

Земля вновь содрогнулась. Небо прорезали безумно яркие молнии, почему-то ветвящиеся только сверху. Молнии эти появлялись с небольшим интервалом, и каждая из них, опровергая известное утверждение, ударяла в одно и то же место, точно указывая направление. Исполинская кадильница бешено закружилась и раскололась на множество мелких огненных осколков, разлетевшихся, насколько могли видеть Анна и Агасфер, в те места, куда до этого ударяли молнии. И грянул гром. И два огненных столба взметнулись на горизонте. Один – там, откуда они пришли, второй немного севернее.

– Вот так. – Агасфер отпустил рюкзак, который инстинктивно схватил, когда всё началось. – Реально вовремя ушли.

– Там же… – Аня закашлялась. Ударная волна всё-таки привела в движение воздушные массы, и девушке показалось, что она чувствует запах гари. – Там же не было людей?

– Если я правильно понял Цдекет Шекер, то народ заставили спрятаться в пещерах исключительно на то время, пока запечатлевали богоугодность. Думаю, всех уже вернули по домам. – Увидев широко распахнутые глаза Ани, Агасфер поспешил утешить девушку. – Я не думаю, что в этой катастрофе многие пострадали. Нужно же кого-то оставить для саранчи и страшненьких лошадок.

6.Стрелы Раздора

Падение кадильницы подействовало на Анну, как укол адреналина. По утрам она первая просыпалась, готовила нехитрый завтрак и варила кофе. За то время, пока Агасфер завтракал, окончательно просыпаясь с кружкой кофе в руках, Аня успевала поесть, совершить гигиенические процедуры и свернуть свой спальник. Тогда она просто сидела, опершись на рюкзак, и нетерпеливо стучала пальцем по коленке, намекая Иудею, что пора бы поторопиться.

Агасфер пытался поговорить с Аней, в два раза чаще отпускал пошлые шуточки и делал недвусмысленные намеки, но всё было бесполезно. Девушка либо игнорировала его, либо одаривала странным взглядом. Странность этого взгляда было в том, что в нём не было ни боли, ни гнева. Только лишь безразличие.

Вечером, когда обустройством лагеря и приготовлением ужина занимался Агасфер, Аня брала фонарик, лук и стрелы и пыталась научиться стрелять. Получалось у неё из рук вон плохо. Если бы у стрел Цдекет Шекер не обнаружилось приятное свойство возвращаться, грозное метательное оружие быстро стало бы орудием, годным только для того, чтобы колотить врагов по голове. Агасфер пару раз пытался сказать Ане, что такие тренировки не имеют смысла, но, напоровшись на ледяное безразличие, оставил девушку в покое.

К концу третьего дня, когда они почти добрались до Будённовска, Агасфер решил, что так продолжаться не может. Его волновали постоянно израненные руки Ани (защитных перчаток не было, а стрелы Всадника в этом плане не отличались от обычных), и огромные мешки под её глазами, особенно хорошо заметные на тонкой белой коже.

Когда котелок был повешен над костром (Агасфер старался экономить газ и там, где были дрова, готовил на костре), и Аня в очередной раз собралась пострелять, Иудей решительно подошел к ней и удержал руку, уже готовую растягивать тетиву.

– Так у тебя ничего не получится.

–Мне нужно научиться стрелять и я справлюсь с этим сама! – Аня дёрнула кистью, стараясь сбросить руку Агасфера, но он держал крепко.

– Единственное, чего так добьёшься – стойкая взаимосвязь выстрел-боль. И тогда ты никогда не сможешь нормально стрелять, так как твоё тело будет само по себе делать всё, чтобы избежать боли. Потому я и не пытаюсь тебя учить: в обычных перчатках это бессмысленно, а специальные мы взять не додумались. – Агасфер забрал лук и стрелы у девушки. – Ты уже похожа на свежего покойника, тебя в городе за тварь Апокалипсиса примут.

– Не могу я отдыхать, как ты не понимаешь?! – Аня всплеснула руками. – Нам нужно идти быстрее, пока ещё чего-нибудь не произошло. Там же были и старики, инвалиды, и младенцы. Они даже сбежать не могли!

– Какая поразительная мягкосердечность. – Невысокий человек, чью фигуру полностью скрывал плащ с капюшоном, вышел из темноты. – Ты совершенно зря пытаешься спасти всех, дорогая, тем более, зря пытаешься разбудить в своем спутнике жалость к погибшим. Ты знаешь, что его когда-то называли Про́клятым Палачом?

– Ты кто такой? Или такая? – Аня гневно повернулась к незнакомцу. – Сними капюшон, хотя бы. – Девушка не видела, видела, как стоящий чуть позади Агасфер молитвенно сложил руки перед грудью и с отчаянной надеждой уставился на незваного гостя.