Дословный Апокалипсис

– Знаешь, меня так забавно просят, что я не стану снимать капюшон. Я Мавет. – Костер погас, когда прозвучало имя. – Я – единственный Всадник, никогда не живший, и никогда не умиравший. Но к делу. Мильхама и Цдекет Шекер заняты и попросили меня передать вам, что с завтрашнего дня семеро начнут трубить. Завтра вам желательно бы оказаться в месте, где нет леса. Спасать вас от лесного пожара нам будет некогда. На третий день будьте готовы к тому, что пить можно только бутилированную воду. Мильхама вроде как собирался сделать вам запас и приносить его. Понятно, что много воды вы не утащите. На пятый день ждите саранчу.

– Вы – та самая смерть, которая окончательное прекращение мозговой активности? – Аня подозрительно быстро в себя пришла в себя и начала задавать вопросы. Идей даже ухмыльнулся, представив, как на Страшном Суде Аня отлавливает известных покойников, надеясь исследовать их мозг, кровь или ещё что-нибудь.

– Люблю биологов. Всегда услышишь о себе много нового. – Мавет всё ещё скрывал лицо, но в его интонациях слышалась снисходительная усмешка. – Я – её часть, ибо смерть не может принадлежать никому: ни последователям Иисуса, ни почитателям Аллаха – никому.

Мавет растворился в ночи, и костер вспыхнул с новой силой.

– Пообещай мне, Анечка, пожалуйста, что ты больше не будешь так разговаривать со Всадниками. Мне, право же, совсем не хочется путешествовать одному. – Агасфер говорил очень мягко и ласково, точно с ребёнком.

– Кого-кого, а смерти я точно не боюсь. Уж её человек точно однажды победит. – Аня фыркнула и устроилась у костра. – Что будем делать завтра?

– Спросим с помощью стрелы, где находится лучшее убежище. Это будет быстрее, чем бегать по незнакомой территории.

Аня грустно заглянула в котелок. Явление Мавет отложило их ужин на неопределенный срок. Гречка, которую Агасфер засыпал в кипяток за несколько минут до появления Всадника, остыла до такой степени, что в воде кое-где плавал лёд.

–Может, тушёнку откроем? – Аня печально погладила урчащий живот. – У нас же ещё есть тушёнка?

– Есть. Три банки, по-моему. – Агасфер сунул руку в свой рюкзак, выудил банки, открыл их и поставил к костру, разогреваться.

Проголодавшаяся и практически пришедшая в себя Аня сидела у банок с тушёнкой, напоминая Агасферу кошку, караулящую у пустой миски. Примерно раз в минуту Аня осторожно тыкала пальцем в мясо, жир вокруг которого уже начал таять, но обиженно убирала палец, ощутив прохладу.

Поужинав, Аня впервые за последние дни пришла в хорошее расположение духа и не стала отгонять Агасфера, привычно намекнувшего, чтобы есть способ приятно расслабиться после дневного перехода. И даже проявила некоторую инициативу в этом процессе

– Почему Мавет назвал тебя Про́клятым Палачом? – Аня удобно устроилась в своем спальном мешке и наблюдала за сидящим у костра Агасфером. Горящие ветки давали достаточно света, чтобы можно было различать малейшие движения на лице Иудея.

– Так меня когда-то называли в Иерусалиме. Так ко мне уже обращался Цдекет Шекер, только ты не поняла. – Его лицо было так же спокойно и расслабленно, как и до того, как Аня задала вопрос. – Или ты хочешь знать, откуда вообще появилось это прозвище?

– Ага. Тальян что-то там, ты об этом слове? – Аня перевернулась на спину, сложила руки за головой и прикрыла глаза. Спать ещё не хотелось, можно было послушать интересную историю про победу над какими-нибудь разбойниками.

– Тальян Мекулаль. Я говорил тебе, что не стал мстить тем, кто убил моих родных. Так как на их месте поступил бы так же. Тогда я ушел в пустыню и пытался умереть. Наверное, через десять лет одиночества, скудной пищи и весьма изощрённых попыток самоубийства, в моих мозгах что-то повредилось. Я решил, что отомстить всё-таки нужно. Тогда я пришёл в Иерусалим охотиться на потомков тех, кто был причастен к смерти моих родных. Из каждого дома я забрал по три жизни.

– Не так я себе эту историю представляла. – Колышущееся мечтательное настроение испарилось. Не сказать, что она почувствовала себя грязной или раскаялась в том, что была так близко с Агасфером. Всё это произошло очень давно, и заслуживали они мести, по большому счёту. Но что-то всё равно царапало Аню изнутри, не давая ей спокойно заснуть. – У нас сигареты остались?

– Да. – Агасфер прикурил две сигареты от костра и подал одну из них девушке. – И что, теперь тебе страшно и противно?

– Нет. Я ещё тогда удивилась тому, что ты не кинулся мстить. – Аня выпустила струйку дыма в небо. – Ты не знаешь, почему помощника зовут Иоанна?

– Знаю. Это имя переводится как «божий дар». Надо будет завтра достать её из рюкзака.

За один день голосовая помощница, имеющая имя и внешность одной из жен мироносиц (внешность, по утверждению Агасфера, была содрана с картины итальянского Возрождения), так надоела Ане и Агасферу постоянными нравоучениями, цитированием Старого и Нового Завета и требованиями покаяться, что планшет завернули в носки и засунули в самую глубину рюкзака.