ДОСПЕХИ БОГА, или Сын Богини Севера

Я чувствовал, где идёт охота и со всех сил помчался туда. Издали я видел, как из последних сил отбивается отец, а затем падает укушенный врагом. Надеюсь, что в самый последний миг он успел заметить, как я поразил паука опять же ударом в глаз, закрыв себя от него. Он так и не понял, от кого принял смерть.

Прикрыл глаза отцу и осмотрелся. Вдали пировал ещё один паук. Я не стал залезать в его сознание, чтобы узнать, кто это был: моя мать, сестра или кто-то из братьев?.. Кто бы то ни был, от него оставались лишь отдельные части тела.

Паук почувствовал моё проникновение, поднял голову, оторвавшись от ужасной трапезы, и помчался ко мне.

Я презрительно усмехался, готовя копьё для привычного смертельного удара. В последний момент сотворил для него видение испугавшегося человека, который спрятался в земляную яму, показав её чуть в стороне от себя. А когда он приблизился, не видя меня в упор, я поразил его в глаз, да столь мощным ударом, что едва потом вытяну обратно копьё. Плюнул на его тушу и пошёл к следующему пауку.

По дороге обошёл кругом место, залитое кровью, здесь валялись кости и чья-то обгрызенная голова. Мне казалось, что при виде их моё сердце разорвётся.

Скоро я несколько утолил свою жажду мести, убив ещё одного паука. Затем другого у главного входа в пещеру.

Я знал, что они ждали меня. Из памяти родителей пауки извлекли все нужные сведения, знали, что у тех имелось четверо детей, трое с ними, а четвёртый находился в отлучке. Отец был пятой их жертвой, они хотели дождаться и шестого, меня. Дождались на свою беду…

Я вошёл внутрь, посмотрел на все наши скромные пожитки, что там оставались. Плакал горючими слезами.

Больше не буду об этом.

Я ушёл из родных пещер, взяв с собой только ленту, одну из тех, которые вплетали в свои косы сестра. Она и сейчас со мной.

Махайн отвернул ворот рубашки и показал на своей шее синюю выцветшую ленточку, связанную концами. Затем продолжил повествование…

— Теперь меня ничего не держало, я направил свои стопы обратно в оазис, к Унне, своим детям. Наверное, я был под впечатлением расправы пауков над моей семьёй, что не чувствовал ничего плохого. Спешил, оазис казался мне вожделенным раем…

А когда пришёл, то там никого не увидел. Вообще никого и ничего. Долго смотрел, словно оцепенев, не веря своим глазам. Бился головой о дерево, плакал ещё сильнее, чем в пещере. Исходил весь оазис и вокруг него. Следов было много, ведь тут жила большая семья, но каких-то особых, чужих не заметил.