Доспехи из чешуи дракона

Азартно размахивая кулачищами и вертясь юлой, чтобы не дать врагам прижать себя к стене или повалить на пол, Шак не думал о том, как сложились дела у его компаньона. Но, судя по тому, что, несмотря на значительные потери, ряды врагов не редели, а, наоборот, росли за счет прибывающего подкрепления, бродяга понял, что лекарю сейчас плохо. Парень скис, не смог противостоять многочисленному противнику и позволил себя забить…возможно, насмерть.

«Эх, найти бы сейчас свой посох да сразиться бы в открытом поле, а не на этом пятачке!» – появилась в голове Шака мысль, полная жалости к самому себе.

Толпа зажала его в угол, силы бойца-одиночки почти иссякли, а костер ненависти, вдохновившей его на ратные подвиги, стал гаснуть под напором потока боли и усталости, вдруг снова обрушившихся на его тело. Шак уже решил пойти на крайние меры, нарушить собственное правило, которое он никогда, как бы плохо ни было дело, не нарушал, но в этот момент к нему пришла помощь, притом со стороны, с которой он совершенно не ожидал ее получить. Скорее уж наоборот, его союзник должен был одним из первых желать ему смерти!

– Назад, гады, назад!!! – заглушил шум потасовки громкий крик великана, внезапно выросшего позади толпы.

Люди редко прислушиваются к словам, если они не сопровождаются реальными действиями. Продолжая орать, призывая бунтарей к порядку, рослый толстяк пустил в ход пудовые кулачища. Первой жертвой вышибалы стал бородатый, деревенский мужик, тот самый, что проиграл в кости рубаху. Забавно махая руками и дрыгая в воздухе короткими ножками, он отлетел в дальний угол корчмы и затих, пробив головой пивной бочонок. Затем взмыла в воздух парочка разносчиков блюд. Их грязные фартуки реяли, как настоящие стяги, во время недолгого полета. Рыжеволосая блудница первой набросилась на толстяка и попыталась огреть его палкой по голове. Громила хоть и не отличался манерами, но женщин не бил…даже распутных. Он выхватил палку из дамских ручонок, поднял «воительницу» в воздух и, буквально вытряхнув ее из платья, посадил нагишом на балку под потолком. Далее не произошло ничего интересного: еще парочка посетителей отведала молотоподобных кулаков и поломала спинами дубовые скамьи. Когда число жертв великана приблизилось к дюжине, толпа затихла и, побросав палки с табуретами, покорно расступилась. К тому моменту Шак хоть и пошатывался, хоть и напоминал живого мертвеца, но был еще в сознании и довольно крепко стоял на ногах.

– Забирай дружка и проваливай! – пробасил вышибала, инспектируя суровым взглядом побитые рожи посетителей и тем самым предотвращая вторую попытку завязать бой.

– Почему…почему ты нас отпускаешь? – запыхавшись, прохрипел Шак.

– Ты знаешь почему!.. – многозначительно произнес толстяк, намекая на обстоятельство, известное только ему да бродяге и совершенно непонятное остальным.

Завершив осмотр рядов то ли выигравших, то ли проигравших сражение, вышибала повернулся к бродяге лицом и пристально посмотрел ему в глаза. В узких щелочках между толстыми щеками и бровями промелькнула искра интеллекта и житейской мудрости. Бродяга понял, о чем говорил союзник, едва заметно кивнул и, пробормотав разбитыми в кровь губами что-то вроде «спасибо», похромал на поиски своего товарища.

Нашел он его не сразу. Жестоко избитый парень покоился под обломками стола и пары скамей. Семиун был без сознания, но все еще жив. Лицо и затылок лекаря покрывала сплошная маска запекшейся крови. На теле виднелись множественные следы довольно крепких ударов и поверхностных порезов. Кто-то, особо добрый, вогнал ему железную вилку в бок и укусил за предплечье. Но самое худшее, что левая нога паренька сильно опухла чуть ниже колена.

«Наверняка перелом», – тяжело вздохнул Шак, понимая, что до конюшни партнера придется нести. Тогда еще бродяга не знал, что тащить на плечах потерявшего сознание Семиуна придется не пятьдесят-шестьдесят шагов, а несколько миль. Слуги графа Лотара не ограничились сбором кошельков. Рыцари увели из конюшни всех лошадей, не побрезговав даже их куцехвостой хромоножкой.

* * *

«Быстрей, осторожней! Быстрей, осторожней!» – краткий приказ вожака передавался по цепи идущих лесной тропой воинов, передавался из уст в уста, шепотом. Люди боялись разбудить враждебное их роду и мстительное божество Реки, уже в который раз не дающее им переправиться через его владения. Если Оно услышит, как трещат ветки под подошвами меховых сапог или, еще хуже, увидит крадущиеся через лес отряды, то обязательно отомстит и накажет, накажет сурово, кровью…