Досрочник

Аслан приехал в «Чинар» на час раньше, и нетерпеливо ждал у входа, сидя в кабине заляпанных «жигулях», угнанных недавно у пенсионера алкоголика в Балашихе. Ровно в 11, он сел за столик у окна, и заказал, как договорились, две порции шашлыка и графин коньяка «Дербент». Но никто не пришел. Не в одиннадцать, ни в двенадцать. Шашлык остыл, коньяк выдохся. Мобильник Ибрагима, почему-то, не работал. Противный бабий голос, словно издеваясь, твердил ему, что абонент не доступен. Наконец, он понял, что его «кинули». Несправедливо и подло, как лоха на вокзале. Задыхаясь от ярости, одним глотком выпил коньяк из графина, и, не закусив, выбросив остывший шашлык бездомным псам, дежурившим у входа, вышел из кафе.

Ибрагим зря его обидел. Плохо он знал Аслана. Своих обидчиков он достанет из-под земли, и перережет горло, как баранам. Он подошел к «шестерке», дернул дверь. Больше ничего не помнил. Оглушительный взрыв подбросил, и швырнул его на землю. Очнулся от боли в животе. Сжал зубы и простонал.

Над головой белый потолок, и лицо в белой маске. Неужели в раю, у Аллаха, – подумал Аслан, наконец-то, закончил он свой земной путь, тяжелый и не очень для него радостный…

– Жить будешь, вытащили из тебя болты и шурупы, как дробь из утки, – услышал он голос…

Он учуял запах спирта, йода, эфиров и понял, что в больнице. Этот запах больничный он помнит, еще, с детства, когда с дядей Мухтаром участвовал в захвате роддома в Буденовске. Те же белые потолки, запах карболки и белые лица испуганных русских женщин… Теперь эти русские спасают ему жизнь.

В больнице он быстро шел на поправку. Заботливые русские женщины-санитарки, подкармливали его из ложечки, делали ему уколы, а врач-ангел шутил и показывал ему болты, которые он вытащил из его внутренностей. По болтам он понял, кто взорвал его, это сын соседа, Махмуд, известный на всю округу мастер по изготовке шайтанских пакетов…

– Махмуд больше не жилец, – доверительно сказал Аслан доктору – бородачу. Помолчав, добавил, и Ибрагим тоже.

Едва ему стало лучше, он сбежал, как был, в больничных штанах. На стоянке, около ворот больницы, вышвырнул из кабины ауди водителя, который, видимо, приехал проведать родственников, и помчался. По пути, несколько раз поменял машины, угоняя их с парковок около магазинов. Он торопился в Москву. В этом городе, сплетенном из несправедливостей, он хотел вырвать свою справедливость, и главная из которых – это перерезать горло своим обидчикам.

Когда улыбка сильнее пистолета

Москва наших дней все равно, что дикий Запад 18 века века. Только вместо мустангов, под ковбоями горячатся мощные быстроколесные «лексусы», «вольво», «ауди» и «ягуары», сшибая встречных пешеходов вместе со светофорами. В седле, за рулем, крутые парни, готовые скрутить всем головы, и с ними шутки плохи, что не так, так сразу резиновую пулю в лоб или битой по черепу.

Крутизна загустела в пробках, в ней увязают быстрые колеса, а из кабин мощная энергия рвется наружу.

Когда за рулем «тоеты» менеджер интернет сети Барков, то Джеймс Бонд ему в колеса не годится… Барков в этот момент круче всех, от него пешеходные переходы распуганными зебрами разбегаются, светофоры путаются в цветах и мигают, почем зря. На развороте ему перекрыл путь, заезженный джип с подмосковным номером. Барков крутанул руль и врезался в «мазду», нечаянно подвернувшуюся под колеса. За рулем «мазды» находился не менее крутой менеджер банка «Литр – Восток» Козяков, мастер по единоборствам. Он выскочил из машины с битой в одной рукой и пистолетом с полной обоймой резиновых пуль.

Барков вышел с шокером наготове, собираясь изжарить в бифштекс с овощами Козякова. Но тут, из старенького джипа с подмосковными номерами, выскочил румяный юноша, с обезоруживающей улыбкой вместо холодного и горячего оружия, и вежливо-любезно сказал, извините, пожалуйста, виноват, счас дам задний ход и пропущу вас… Недоразумение, получилось, вы, уж простите меня недотепу. Все возмещу, если надо…

Пистолет заклинило, бита выпала из рук от такого контрприема. Барков растерялся и спрятал шоккер в карман. Он готов был поднять обе руки.

– Да нет, что вы, я сам нарушил правила счас, разрулим, – признался он, с дня рождения еду, корешу тридцатник стукнуло. Хенесси в голове забродил…

– Хенесси – дерьмо, вмешался Козяков, – надо «Дербент» пить, натуральная лоза…

– Согласен, – сказал Барков, если достанете оптом натуральный «Дербент» без консервантов, то буду очень признателен, и он сунул ему свою визитку…

Моторные мустанги разъехались в разные стороны. О ковбое на белом джипе прокатились легенды по всем магистралям. Он одной улыбкой выбивал пистолеты и ножи. Пули рикошетили и заклинивали в стволах. Водители вместо курсов рукопашного боя, стали учиться хорошим манерам и улыбаться друг другу, и говорить: «извините, пожалуйста»…