Досталась нам эпоха перемен. Записки офицера пограничных войск о жизни и службе на рубеже веков

Даже те демократы, которые бросили нас в кризис и в нищету, будут еще преданы анафеме нашими потомками, которые вернутся к тому, что сила России в ее гражданах и их духовности.

Петровская насильственная, через колено, европеизация России привела к тому, что Россия подстроила европейские манеры под свой вкус, неистребимо российский. В цивилизованном обществе нувориши стараются придерживаться стиля высшего общества, не показывая нравов тех кругов, из которых они вышли. Только в нашем российском обществе пока еще не стесняются на любом уровне делать пальцы в растопырку по любому поводу.

С Россией ничего не сделаешь. Есть у нас одно истинно русское качество: когда есть время — не торопимся, а потом из сил выбиваемся, чтобы куда-нибудь успеть. А, если начинаем революцию или перестройку, то пока все не разломаем до основания, нового ничего не делаем. Даже сейчас, когда ушла мода что-то делать к годовщине революции или ко дню рождения вождя, пришло поветрие делать что-то к приезду высокого начальства в ущерб качеству, надежности, растрачивая огромные средства, укладывая новый асфальт на неподготовленную основу и окрашивая траву в зеленый цвет. Одни потемкинские деревни, хотя на князя Потемкина зря грешили: у него все было реальным. Главным руководителем всех работ должен быть план, график и технологическая схема, а не князек, которому захотелось проехаться, поразмять кости, а к его приезду люди выбиваются из сил, чтобы отрапортовать о покраске травы. Времена изменились, а коммунистические повадки не изменились.

Это лирическое отступление. О прошедших войнах вроде бы известно все положительное, но никогда всерьез не говорилось об изнанке войны (преступности, воровстве, мародерстве, дезертирстве, насилиях, злоупотреблениях и т. п.). А об этом надо говорить, чтобы не воспитывать романтики войны, чтобы все люди знали, что война — это очень грязное дело и нужно делать все, чтобы не было войны — ни большой, ни маленькой, ни даже маленького локального конфликта. Статистика воинских преступлений должна быть в архивах, но это секретная информация и вряд ли кто ее обнародует. Даже американцы стараются замазать количество воинских преступлений в тех войнах, в каких они участвовали.

Сразу возникает вопрос: а кому это нужно? Всем. Особенно последующим поколениям. До сих пор не сделано серьезных выводов из войны в Афганистане и в Чечне, чтобы использовать это в военной теории и практике подготовке войск, в дипломатии и межнациональных отношениях. Не было этих событий и все тут.

Почти нет изменений ни в программах военных ВУЗов, ни в программе боевой подготовки войск, ни в их организационной структуре. У военных остается надежда, что лет через 50–60 накопленный боевой опыт (пусть даже не во всем положительный) будет учтен в нашей военной доктрине и в повседневной практике армии. Не сапожным кремом портупеи чистить, а готовить войска к тому, что может быть на войне. Противников у нас нет, а угроза войны не исчезла.

Уже через много лет, в последний год двадцатого столетия, мне довелось посетить выставку «Агрессия», представляющую образцы обмундирования, вооружения и снаряжения немецко-фашистской армии 1941–1945 годов, взятые Советской Армией в качестве трофеев и хранившиеся в запасниках Центрального музея Вооруженных Сил (я прекрасно знаю этот музей, но такой экспозиции не видел никогда). Многое из выставленного для меня было совершенно неизвестным, хотя мы все вдоволь насмотрелись фильмов об Отечественной войне и вроде бы кое-что и знали об этом.

Германия серьезно готовилась к войне, как в материальном, так и в духовном планах. Военная одежда была разработана с таким расчетом, чтобы не затруднять ведение боевых действий личным составом и совершенно не была похожа на ту, что мы видим в кинофильмах. Не воевали немцы в парадной форме. Грубоватая форма из сукна, обеспечивавшая тепло в прохладное время и не допускавшая перегрев в жаркую погоду. Из такого же сукна шились и наши шинели.

— Сынок, тебе в шинельке-то зимой не холодно?

— Не холодно, бабуля, она же суконная.

— А летом не жарко?

— Не жарко, бабуля, она же без подклада.

Грубые кожаные сапоги с широкими голенищами, в которые вода легко наливалась, но так же легко и выливалась, и было удобнее и быстрее переобуваться после преодоления водной преграды. Следует отметить, что в сапогах, если они не меховые, от мороза не уберечься, нужны валенки. Летная форма и форма танкистов позволяла свободно чувствовать себя в самолетах, в танках, не надевая комбинезонов.

Наши летчики и танкисты надевали комбинезоны из-за того, что гимнастерки, подтянутые по талии ремнем имели привычку цепляться за все выступающие металлические детали.