Достаточно времени для любви, или Жизнь Лазаруса Лонга

– Это был не пугач, а бластер. «Ремингтон-девятнадцать», с полным зарядом. Более совершенного оружия в то время не было. А когда я перебил их, вони было больше, чем в Гормон-холле на следующий день после получки. Кроме того, мое превосходство никогда не бывает моральным, потому что я всегда успеваю первым, пока некто раздумывает, что делать со мной. Но главное в истории, которую Айра не дает мне рассказать, то, что эти жлобы были настоящими богами, потому что ни шаманы, ни короли не получили своей доли и были тоже одурачены. Этот собачий народ был собственностью своих богов – богов в том смысле, в каком человек может быть богом для дворняжки. Впервые я заподозрил это после того, как они вытеснили бедного Слейтона Форда из его собственной головы и едва не убили[71]. А через восемь или девять сотен лет мы с Энди Либби доказали, что так оно и было. «Каким образом?» – спросите вы…

– Не спросим.

– Спасибо тебе, Айра. Потому что после этого Джокейра не изменилась ни на йоту. Речь, обычаи, дома, что угодно – все словно застыло. Такое может случиться только с домашними животными. А дикие звери, такие как человек, подстраиваются под обстоятельства, они приспосабливаются. Я часто думал: неплохо бы вернуться назад, посмотреть, не рассвирепели ли эти собакоголовые, потеряв своих хозяев. Или они просто легли да померли. Впрочем, едва ли: нам с Энди повезло, что мы убрались с этой планеты, сохранив свои гонады, а ведь эти собаки так злобно щерились у наших пяток.

– Понимаешь, что я имел в виду, Джастин? Эта версия номер три о том, как Джокейра погрузилась в кому в тот самый миг, когда он сжег ее хозяев, – но Либби в ней не фигурирует.

– Папа Айра, ты не понимаешь нашего молодчину…

– …он не врет…

– …он просто мыслит творчески…

– …он говорит иносказательно…

– …он освободил этих бармаглотов…

– …которых жестоко угнетали.

Айра Везерел вздохнул.

– Джастин, мне так трудно справляться с одним Лазарусом Лонгом – но как быть с тремя Лазарусами? Сдаюсь, иди сюда, Лори, я укушу тебя за ухо. Минерва, моя дорогая, омой свои дивные ручки и посмотри, не нужно ли Джастину еще вина. Джастин, здесь новости могут быть только у тебя. Что нового на бирже?

– Стабильное понижение. Если у вас есть собственность на Секундусе, лучше передайте со мной инструкции вашему брокеру. Лазарус, я заметил, что вы назвали человека диким животным…

– Это так. Его можно убить, но нельзя приручить. Самые жуткие кровопролития в истории происходили из-за попыток его укротить.

– Я не спорю, предок. Я математик-историограф и знаю об этом факте. Но дошли ли до вас вести о полете «Авангарда»? Настоящего «Авангарда», того, что улетел до Расселения.

Лазарус вскочил так внезапно, что Иштар чуть не свалилась с кушетки.

Он удержал ее.

– Извини, моя сладкая. Продолжай, Джастин.

– Я не собирался говорить об «Авангарде»…

– А я хочу послушать. И не возражай. Такой здесь закон. Говори, сынок.

Протокол пиршества мгновенно разлетелся на мелкие кусочки. Я начал с некоторых сведений из древней истории. Уже никто не помнил, что «Новый фронтир» не был первым звездолетом. У этого корабля был предшественник, «Авангард», оставивший Солнечную систему на несколько лет раньше, чем «Новый фронтир», под командой Лазаруса Лонга. «Авангард» полетел к Альфе Центавра[72], но не добрался туда, поскольку на единственной планете системы не оказалось никаких признаков посещения, других планет земного типа вокруг Альфы Центавра, единственной звезды спектрального класса G в этом регионе, не было обнаружено.

Но корабль нашли – совершенно случайно, на разомкнутой орбите, далеко от того места, которое рассчитали на основании всех разумных предположений о направлении его полета. Его обнаружили примерно сто лет назад, и – таковы трудности историографии, когда звездолеты являются самыми быстрыми средствами связи, – известие об этом добралось до Секундуса и архивов через пять колониальных планет. Это случилось через несколько лет после того, как Лазарус оставил Новый Рим, и незадолго до того, как я отправился в Глухомань в качестве официального курьера исполняющей обязанности председателя. Впрочем, столетнее опоздание оказалось несущественным, поскольку новость заинтересовала лишь самых заплесневелых специалистов. Для большинства людей новость эта явилась скучным подтверждением незначительного кусочка древней истории.

Все на «Авангарде» оказалось мертвым, сам корабль находился в режиме сна, его преобразователь автоматически выключился, атмосфера почти вся утекла, записи оказались настолько невразумительными, неполными и бессмысленными, что незачем было пытаться их прочесть. То, что касалось «Авангарда», было интересно лишь антикварам и им подобным. Но для таких гиков, как я, он останется сокровищницей, если только мы вновь не потеряем этот корабль… увы, пространство бесконечно.