Достаточно времени для любви, или Жизнь Лазаруса Лонга

– Иначе я сам выдворю тебя из города. Без обид – просто так положено. У нас после заката – ни бродяг, ни ниггеров. Сынок, не я здесь устанавливаю правила; я их только выполняю. Это наш судья Марстеллор не любит бродяг. А его настроил кое-кто из наших добрых леди – белье с веревок крадут и тому подобное. Так что или плати десять долларов, или садись на десять суток. Плохо не будет – каталажка прямо у меня в доме. Деликатесов не обещаю, поскольку на каждого заключенного мне выдают лишь по сорок центов в день. Если хочешь, добавь пятьдесят центов – и будешь есть так, как мы. Понимаешь, никто тут не хочет усложнять другим жизнь, – просто судья и мэр хотят, чтобы это место осталось таким же тихим и законопослушным.

– Понимаю. Конечно, без обид… потому что я не дам вам повода меня упечь.

– Рад слышать. В любом случае, я чем-нибудь могу помочь тебе, сынок, просто дай мне знать.

– Благодарю вас, мне нужна помощь прямо сейчас. Есть ли у вас общественная уборная? Или придется терпеть, пока не найду кусты где-нибудь за городом?

Офицер улыбнулся.

– Уж такое-то гостеприимство мы в состоянии проявить. В суде есть настоящий городской туалет с бачком… но он не работает. Дай-ка подумать. В той стороне живет кузнец; он иногда пускает автомобилистов, проезжающих по дороге. Схожу-ка я с тобой.

– Это весьма любезно с вашей стороны.

– Рад помочь. А скажи-ка мне свое имя.

– Тед Бронсон.

Кузнец обрезал копыто молодому мерину.

– Привет, Дикон. – Он поднял голову и кивнул.

– Здравствуй, Том. Это мой юный друг, Тед Бронсон. Видишь, пляшет канзасский квикстеп? Не разрешишь ли ты ему воспользоваться твоими удобствами?

Кузнец окинул взглядом Лазаруса.

– Ну давай, Тед. Только постарайся не просадить стену конюшни.

– Благодарю вас, сэр.

Лазарус прошел по тропке за мастерскую и с удовольствием обнаружил, что дверь уборной без щелей и закрывается изнутри на крючок. Лазарус покопался в потайном кармане в нагруднике комбинезона и достал из него деньги.

Бумажные банкноты были достоверны во всех деталях; их воссоздавали на основе оригиналов, хранившихся в музее древней истории в Нью-Йорке. По сути дела, деньги эти были фальшивыми, но реставрация удалась настолько, что Лазарус, не колеблясь, предъявил бы их в любом банке, если бы не одна деталь: какая дата на них стояла?

Он быстро разделил бумажные деньги на две пачки: до 1916 года и после – потом, не пересчитывая, сунул одну пачку в карман, оторвал страничку от каталога Монтгомери, лежавшего в ящичке, завернул в нее бесполезные купюры, постаравшись, чтобы они не походили на деньги, и бросил в дыру. Потом достал из того же потайного кармана монеты, проверил даты их чеканки.

Большинство из них оказались тоже негодными и последовали за бумажными деньгами. Целую секунду Лазарус восхищался идеальной копией никелевой монетки с бизоном – такая прекрасная вещь – и по крайней мере на две секунды задумался над массивной золотой двадцатидолларовой монетой. Золото всегда золото; цена его не уменьшится, если расплавить или расплющить монету в бесформенный слиток. Но был риск, что он не успеет уничтожить чеканку, а следующий городской клоун может оказаться не таким дружелюбным, как Дикон. И золотой тоже отправился вниз.

Лазарус почувствовал облегчение. Здесь распространение поддельных денег считалось серьезным преступлением и могло стоить ему долгих лет тюремного заключения. Неприятно, да и бежать бывает трудно. А нехватка денег – вещь поправимая. Поначалу Лазарус даже не хотел брать с собой деньги, а потом взял небольшую сумму – на несколько дней, пока он оглядится, сориентируется, привыкнет к обычаям и языку и как-то начнет зарабатывать на жизнь. Нечего было даже и думать о том, чтобы прихватить с собой денег лет на десять.

Ничего, это было даже забавно – и хорошая тренировка для гораздо более трудной работы в эпохе, которой он вообще не знал. Англия времен Елизаветы – вот где у него возникли бы настоящие проблемы.

Он пересчитал оставшиеся деньги… 3 доллара 87 центов. Неплохо.

– А я уже решил, что ты там утонул, – сказал кузнец. – Ну как, легче?

– Гораздо легче. Спасибо.

– Не за что. Дикон Эймс говорит, что ты механик.

– Я умею обращаться с инструментами.

– А в кузнице работал?

– Да.

– Ну-ка, покажи руки.

Лазарус выставил ладони.

– Горожанин, – сказал кузнец.

Лазарус промолчал.

– А может, ты отдыхал несколько лет?

– Может быть. Еще раз спасибо.

– Подожди. Плачу тридцать центов в час. И будешь делать то, что скажу, а нет – я тебя уволю прямо через час.

– Договорились.

– Разбираешься в автомобелях?

– Немного.

– Глянь-ка, может, сумеешь отремонтировать Жестяную Лиззи. – Кузнец кивнул в дальний угол мастерской.