Достаточно времени для любви, или Жизнь Лазаруса Лонга

Но это не значит, что я брошусь резать ему глотку при первой встрече, – иначе я бы и до ста лет не дожил. В рабстве, Айра, есть еще одна жуткая вещь: раба нельзя отпустить на свободу, он должен освободиться сам. – Лазарус нахмурился. – Ты все время вынуждаешь меня говорить о том, чего я не могу доказать. Заполучив назад свой корабль, я тотчас же продезинфицировал его, протестировал, загрузил товарами, которые, на мой взгляд, можно было продать, взял на борт воду и пищу в расчете на человеческий груз, для перевозки которого судно было предназначено, дал капитану и экипажу недельный отпуск, известил Защитника слуг – верховного государственного работорговца, – что мы приступим к погрузке, как только явятся шкипер и казначей.

А потом, в воскресенье, привел семью на корабль – якобы на экскурсию. Но Защитник слуг проявил подозрительность и настоял, чтобы мы взяли его с собой на корабль. Пришлось прихватить и его – и едва моя семья оказалась на борту, мы стартовали. Мы улетели из этой системы, чтобы больше не возвращаться. Но прежде чем приземлиться на цивилизованную планету, мы с мальчиками – двое уже почти выросли – уничтожили все признаки того, что судно было рабовладельческим… пришлось даже выбросить кое-что из товаров.

– Ну а что случилось с Защитником слуг? – спросил я. – С ним не было хлопот?

– Так и знал, что ты спросишь. Выбросил ублюдка за борт! Живьем. Он вылетел, выпучив глаза, и кровь изо всех дыр. А что я, по-твоему, должен был делать с ним? Целоваться?

Контрапункт III

Оказавшись вдвоем с Иштар в машине, Галахад спросил:

– Ты всерьез сделала предложение Старейшему? Насчет ребенка от него.

– Как я могла шутить в присутствии двух свидетелей, один из которых – сам исполняющий обязанности председателя?

– Я не знаю, как ты могла. Но зачем это тебе, Иштар?

– Потому что я сентиментальна и склонна к атавизму!

– А на меня зачем рявкать?

Она обняла его одной рукой за плечи, другую положила ему на ладонь.

– Извини, дорогой. День тянулся так долго – ведь, хоть ночь и была дивной, выспаться не удалось. Меня волнуют разные вещи – и поднятая тобой тема не может оставить меня равнодушной.

– Мне не следовало спрашивать. Это было вторжение в личную жизнь – не знаю, что на меня нашло. Закроем тему? Ну пожалуйста.

– Дорогой, дорогой! Я-то знаю, что нашло на меня… и отчасти из-за этого я реагирую слишком эмоционально. Это было непрофессионально. Но скажи: если бы ты был женщиной, ты бы ухватился за такую возможность? Сделать такое предложение ему?

– Я не женщина.

– Знаю – как мужчина ты восхитителен. Но на мгновение попробуй быть логичным, как женщина. Попытайся.

– Не все мужчины нелогичны – это выдумка женщин.

– Извини. Когда приедем домой, придется принять транквилизатор – я уже столько лет не испытывала в них необходимости. Но попробуй представить себя женщиной. Пожалуйста! Хотя бы на двадцать секунд.

– Мне не нужно двадцать секунд. – Он взял ее за руку и поцеловал. – Будь я женщиной, я бы тоже ухватился за такую возможность. Дать ребенку самый лучший из известных наборов ген? Разумеется!

– Речь вообще не об этом!

Он заморгал.

– Знаешь, наверное, я тогда просто не представляю, что ты понимаешь под словом «логика».

– А… разве это важно? Ведь мы пришли к одному и тому же ответу. – Машина свернула и остановилась. Иштар встала. – Итак, забудем. Дорогой, мы уже дома.

– Ты дома, я нет. Думаю…

– Мужчины не думают.

– Я думаю, что тебе нужно выспаться, Иштар.

– Ты закупоривал меня в эту штуковину, тебе и снимать ее.

– Да? А потом ты решишь покормить меня, и опять тебе не удастся выспаться. Можешь снять через голову – как я это делал в деконтаминационной.

Она вздохнула.

– Галахад, – не знаю, правильно ли я выбрала тебе имя, – разве я должна предлагать тебе контракт на сожительство, если хочу провести с тобой еще одну ночь? Скорей всего, нам с тобой и сегодня поспать не придется.

– И я о том же.

– Не совсем. Потому что, может, нам придется работать всю ночь. Даже если ты выкроишь три минутки для обоюдного нашего удовольствия.

– «Три минутки»? Я даже в первый раз не был так… поспешен.

– Ну хорошо – тогда пять минут?

– Как насчет двадцати минут – и извинения?

– Ох эти мужчины! Тридцать минут, дорогой, и никаких извинений.

– Согласен. – Он встал.

– Но пять из них ты уже потратил на препирательства. Пошли, мой несносный.

Он последовал за нею в прихожую.

– А что это за работа на всю ночь?

– И завтра тоже придется поработать. Скажу точно, когда посмотрю, что скопилось на телефоне. Если ничего не окажется, придется обратиться прямо к исполняющему обязанности председателя, хотя я ненавижу это делать. Я должна осмотреть эту хижину на крыше, или что у него там, и выяснить, что там надо сделать. Потом мы вдвоем перевезем Лазаруса; этого я никому не могу доверить. Потом…

– Иштар! Неужели ты согласишься на такое? Нестерильное обиталище, никакого оборудования для чрезвычайных ситуаций и тому подобного?