Доставить живым или мертвым

На его счастье, двор оказался проходным и вывел его к внутреннему Торговому центру, состоящему из целой серии магазинов. Сняв с себя халат, он его вместе с газовым ключом незаметно опустил в мусорный контейнер. Затем зашел в охотничий магазин, где обзавелся брезентовой ветровкой, карманным фонарем и двумя удочками и чехлом для них. Вместо бейсболки на голову надел соломенную шляпу, которую он купил в соседнем магазине. Однако, когда вышел на улицу, его поразила ее безлюдность и множество людей в милицейской и солдатской форме. На углах улиц стояли уазики ГАИ, ее сотрудники решительными жестами останавливали все машины и после проверки заворачивали в проулки. До него донесся грубый мегафонный голос: "Товарищи, в виду учений гражданской обороны, просим очистить улицы и оставаться у себя дома. Об окончании учений вам будет сообщено дополнительно". "Ага, учения в мою честь," -- он понял: квартал оцеплен, идет тотальная проверка и дело случая, что он еще не скручен и не посажен в подвал КГБ.

Он сделал несколько шагов назад и вошел в подъезд пятиэтажного дома. Поднялся до чердачных дверей, к которым вела отдельная деревянная лестница. В глаза бросилась надпись, сделанная на двери мелом: "Виктор Цой -- на все времена". Он тоже был поклонником Цоя, но сейчас ему было не до него. Войдя в дверь, он оказался в пыльном, загаженном голубями помещении. Чердак почти весь был завешен бельем, и это было ему на руку. Однако его взгляд, помимо воли, уже рыскал по скосу крыши, пытаясь с помощью фонаря отыскать люк, которым обычно пользуются трубочисты и чистильщики крыш. И нашел, но не успел им воспользоваться -- со стороны лестницы послышались тяжелые шаги. Кто-то бежал наверх. И чей-то зычный окрик это подтвердил: "Сержант, осмотри закомары, хотя я не думаю..."

Последние слова он не расслышал. Встал за спускающуюся до самого пола простынь и затаил дыхание. Шаги приближались и что-то подсказывало, что наступает критический момент в его разведывательной деятельности. Шаг, еще шаг, уже слышалось чужое дыхание, шелест белья и, наконец, луч фонаря лег на простынь, за которой стоял Путин. Он понимал, если сейчас отдернется эта спасительная преграда, он предстанет перед слепящим глаза лучом света и все будет кончено. Поэтому он первым сделал шаг навстречу и вместе с простынею принял в объятия того, кто, видимо, был сержантом. Борьба была недолгой: он сделал удушающий прием и когда милиционер обмяк, Путин буквально запеленал его в тряпки, оставив лежать на полу. И то, что там осталось, очень напоминало кокон какого-то доселе неизвестного насекомого.

На выходе из чердака никого не было. Однако ждать долго не пришлось: снизу, через две ступеньки, наверх бежал здоровенный детина в гражданской одежде. Путин вернулся на чердак и прикрыл за собой дверь. Услышал тот же зычный, надсадный голос: "Ты что, сержант, там клад нашел? Так подожди меня..." И когда человек взялся за ручку, чтобы отворить дверь, Путин с нещадящей силой ударил по ней ногой. И, видимо, удар оказался непосильным, ибо человек с грохотом полетел с лестницы и безмолвно рухнул на бетонную площадку. Дорога была свободна: Путин в два прыжка преодолел чердачную лестницу, мельком взглянул на лежащего без чувств человека, и бегом направился вниз.

Машина стояла на тротуаре, загораживая собой выход из подворотни. Это были обычные патрульные "Жигули" и Путин с одного взгляда понял, что они пусты. "Растяпы, -- послал он мысленный привет тем, кто остался наверху -дверь была открыта и в замке зажигания торчала связка ключей. -Самодовольные скоты, -- еще раз откомментировал ситуацию Путин и залез в машину..."

Он подал ее немного назад и затем завернул под арку. Он понимал, раз здесь столько магазинов, значит, должны быть и подъезды к ним. И верно, впереди петляла внутренняя асфальтированная дорожка, по которой он и направился вглубь квартала. Остановился возле магазина "Автодетали", а сам вышел из "Жигулей" и прошел вперед. И в метрах пятидесяти увидел неширокую улочку, сходящую с дорожки внутри торгового центра и сливающуюся с улицей Суворова. Это одна из немногих центральных улиц, по которой ходят трамваи. Он вернулся к "Жигулям" и уселся за руль. Медленно подрулил к улочке и, возможно, благополучно влился бы в шумный поток улицы Суворова, если бы позади не раздались выстрелы. В зеркале он увидел бегущих в его сторону милиционеров и тот, кто бежал впереди, вытянув вверх руку, посылал в небо пулю за пулей. У Путина не было иллюзий -- он понимал, кому предназначен этот салют в центре города.

Нога непроизвольно вжалась в пол, "жигуленок" вздрогнул и, пробуксовав правым колесом по газону, рванулся в сторону спасительного проулка. Две пули, одна за другой, проныли у правой щеки и ушли в лобовой стекло. В салоне запахло пороховой гарью.