Достичь горизонта

Теперь, по существу. Твоя прямая задача — не покидать позицию ни при каких условиях, если не поступит иного приказа. Это касается всей роты. Только если останешься последним и будешь серьезно ранен — сваливай.

Второе — не умирай! Я серьезно. Ты не поверишь, но даже одна смерть не ключевого игрока будет ощутима и может стать фатальной для всего сражения. На самом деле для каждого в походном святилище Солнцеликой зарезервировано одно воскрешение, но это не значит, что можно пойти и быстренько дать дуба, чтобы отсидеться в подвалах штаба, ты понял?

Если не объясняли, а тебе вообще скорее всего ничего не объясняли, то читай и запоминай, поможет стать чуть менее растерянным, а то, наверное, чувствуешь себя как первоклашка заплаканный. Походное святилище воскрешает рядом с собой в большом радиусе всех погибших игроков, дружественных к жрецу, активировавшему реликвию. В нашем случае если ты отойдешь от святилища дальше, чем на два километра, то этот финт ушами не сработает. Зарядов там осталось тридцать восемь и это очень мало! Так что умирать запрещаю.

Главное. Приказы. Их может быть всего два. Вперед — идешь со своими ребятами и убиваешь всех враждебно настроенных игроков и НПС, пока я снова не выйду с тобой на связь. Назад — возвращаешься опять же со всеми в крепость. Всё.

Тупых вопросов не задавать, в чат не мусорить, познакомиться даже не пытаться. Как всё начнется я тебе напишу, чтобы подтвердить готовность.

Хмыкнул… свет погас? Пришел в себя у стены окопа, на земле. Меня тряс Торвальд — совсем еще зеленый боец моей роты. Почему у него лицо в крови? Не слышу его голоса, только какой-то гул. В глазах плывет. Твою мать! Я вскочил на ноги, грубо оттолкнув товарища, в следующий же момент меня сломало пополам и вырвало, а голова заныла тупой болью, казалось, по всей внутренней поверхности черепа. Беглый взгляд на полоску хитпоинтов — трети как небывало.

— Командир! Вы в порядке? Командир!? — с хрипотцой надрывался Торвальд.

— Я в норме. — коротко бросил я. — Докладывай.

Парень только растерянно хлопал глазами и вертел головой, видимо сам не в силах понять, что происходит.

— Гррр! — я рычал и матерился, понимая, что по нам ударили чем-то серьезным. — Оружие к бою! Стрелки! На позиции!

Послышалось кряхтение справа — кто-то осыпанный землей обильно смешанной с кровью, как бурый жук, пытался встать на ноги, держался за голову. Слева, за спиной парня, который кстати молодцом, вытащил меч и приготовил на левой руке надтреснутый баклер, дальше по траншее поднимались мои бойцы. Отлично.

Взобрался аккуратно на бруствер, не рискуя пока смотреть в бойницу. По небу гулко катились десятки, если не сотни самых разнообразных заклинаний сталкиваясь, стрекоча, рассыпая зонтики искр, вспучиваясь огненными бутонами, расползались опасно выглядящими зелеными и черными кляксами по небу, сыпались на наши головы.

В поле я увидел зарево взрывов и облака пыли. Наши маги в связке с крепостными орудиями давали знатно прикурить противнику, которого я, однако, еще не видел. Спешно огляделся — по всему фронту то тут, то там происходило то же самое, что и у нас. Полтора десятка прямых попаданий. Не повезло попасть под раздачу, что уж сказать. Врагу очевидно достается сильнее. Как же они собираются штурмовать?

— А ну ка собрались, сучьи дети! — рявкнул я, слезая с бруствера. — Кто там, мать вашу ноет уже!? Атака только началась! Затк…