Достигая уровня смерти

Для мужчины, распростёртого на полу, всякий смысл уже исчез, потому что смерть навсегда закрыла его глаза. ну а они с Каем…

А они пока ещё живы. Надолго ли — неизвестно. И что, пожалуй, главное — теперь она не была стопроцентно уверена в правоте тех своих слов. Так как по большому счёту смысла не было ни в чём.

Глава 17

Холод.

Холод, проникающий в каждую клетку моего тела, был самым сильным ощущением в тот момент, когда я открыл глаза. Казалось, моя плоть превратилась в кусок вечной мерзлоты, который не в силах растопить даже всесокрушающая сила огня.

— Очнулся?

Вопрос был скорее риторическим, так как мой стон нагляднее всяких слов свидетельствовал, что я пришёл в себя.

Налитые тяжёлым свинцом веки с трудом поднялись — и ослепительный солнечный свет ударил по глазам. Я не ожидал ничего подобного, поэтому тут же крепко зажмурился и лишь спустя несколько мгновений пришёл в себя настолько, чтобы попытаться снова открыть глаза.

— Посмотрите, какой красавчик! — Судя по голосу, эта реплика принадлежала женщине. — Прямо-таки Казанова, пожаловавший к нам из объятий прекрасной нимфы.

Хотя и с трудом, мне всё же удалось на некоторое время отвлечься от навязчивых мыслей о холоде, переключившись на собеседников. Честное слово, лучше бы я этого не делал.

Даже в предсмертной агонии сознание продолжало пребывать во власти наркотиков, создавая чудовищные глюки. Как иначе можно назвать гротескную троицу, сидевшую за игральным столом? Огромный паук в солнцезащитных очках, девушка с головой собаки и полувампир-полутруп. Поистине — лучшая компания для последнего рывка к финишной черте.

— Судя по твоему сморщенному достоинству, любовник из тебя никудышный. — Сука обнажила зубы в глумливом оскале.

— Посмотреть на тебя — так ничего и не захочется, даже половому гиганту. Ты вообще-то давно себя в зеркале видела? — намеренно жёстко ответил я, потому что не собирался церемониться с этими уродами.

— Прыткий юноша… — Зловещий вампир оторвался от созерцания своих фишек, окинув меня беглым взглядом.

И если до этого можно было сказать, что мне очень холодно, то теперь стало страшно холодно и захотелось оказаться как можно дальше от этого проклятого места.

— Ну-ну, не стоит кипятиться… — «Добродушный» паук положил мохнатую лапу на плечо вскочившей женщине.

Её ноздри раздувались, как будто почувствовали пьянящий запах свежей крови, а тело было напряжено до такой степени, что напоминало натянутую тетиву лука.

— Молодой человек слегка не в себе, поэтому не совсем адекватно воспринимает наши шутки.

— Если честно, друзья мои, — вставая с холодной земли и садясь в единственное свободное кресло, я уже чувствовал себя намного лучше, — мне положить с прибором и на вас, и на все ваши шутки.

С уголка пасти женщины-собаки свесилась тонкая струйка слюны, и если до этого момента она была напряжена, то теперь превратилась в сгусток чистой энергии, которую, казалось, уже ничто не сможет остановить.

— Грубо! — Полувампир-полумертвец не отличался красноречием, но каждая его фраза была словно гвоздь, вбиваемый в крышку гроба.

В том смысле, что от неё пробирала дрожь до самых костей.

— А что делать? — Я равнодушно пожал плечами, пытаясь сохранить хотя бы видимое спокойствие. — С волками жить…

— Ну, до чего невоспитанная молодёжь пошла, а?.. — Паук в притворном сожалении всплеснул мохнатыми лапами. — К ним со всей душой, а они в ответ элементарно хамят.

Глаза женщины-гончей с надеждой обратились к пауку, который продолжал удерживать её лапой за плечо. Она надеялась, что прямо сейчас получит сигнал — и её клыки вопьются в горло этого отвратительного голого мужчины.

Но сигнала не последовало.

— Так значит, молодой человек, — как ни в чём не бывало, продолжил паук, — вы, наконец, достигли своей цели, оказавшись на Пике мироздания.

Только после этих слов я заметил, что стол, обитый зелёным сукном стоит на небольшой снежной площадке, расположенной на вершине какой-то горы.

— Точнее будет сказать — настолько закинулся наркотиками, что галлюцинирую по двадцать пять кадров в секунду, — ответил я.

— Позвольте полюбопытствовать, — паук был сама вежливость, — а почему не по двадцать четыре? Если не ошибаюсь, стандартный показатель — двадцать четыре кадра в секунду.

— Один на рекламу, — охотно пояснил я. — Неужели не слышали про аппарат, автоматически вырезающий один кадр из телепередачи? Причём не важно, прямой это эфир или нет, — за тридцать минут реального времени можно безболезненно получить одну минуту на рекламу.

— Значит, вы считаете нас галлюцинацией? — В этой троице паук явно отвечал за связи с общественностью, вампир запугивал, а безбашенная сука рвала на части.

— А что, у меня есть какие-то другие объяснения происходящему?

— Оригинально!

Солнцезащитные очки и лихо заломленная на затылок соломенная шляпа вкупе с яркой рубахой смотрелись на огромном весёлом пауке намного более «оригинально», чем моё предположение о галлюцинациях, вызванных наркотиками, но высказывать вслух эту мысль было, скорее всего, бесполезно.