Достижения Лютера Транта

– Пишущая машинка была общей, самой настойчивой и недавней ассоциацией "Ремингтона" для всех – кроме Форда. Это тоже было для него, но любая пишущая машинка вызывала в его сознании обвинительную ассоциацию. Он боялся показать это, поэтому написал "винтовки". "Клавиша переключения", следующее слово, конечно, усилило его связь с преступлением, поэтому он отказался писать естественно, как это делали другие, либо "пишущая машинка", либо "долларовая марка", и написал "триггер", чтобы придать неожиданный вид. "Тайное письмо" сразу напомнило о "символах", которые я ему подсказал и которые, конечно, все равно были у него в голове, но он написал "телеграфный код", что само по себе не так уж и неестественно для сотрудника банка. Следующее слово, "комбинация", для всех в банке, всегда, особенно если его просто подчеркнуть, предполагает его ассоциацию, "безопасный", и каждый из остальных, у кого не было виновной связи, которую нужно было скрывать, ассоциировал с этим. Форд приложил все усилия, чтобы написать "монополию". И его следующая ассоциация "винтовки", опять же, с "корзиной для мусора", пожалуй, самая интересная из всех. Пока он рылся в корзине для мусора в поисках "обрезков", ему показалось подозрительным вычеркивать эту совершенно естественную ассоциацию, но обрезки напомнили ему об обрезках с символами "пишущей машинки", и, избегая слова "пишущая машинка", он заменил его своей невинной ассоциацией "винтовка".

– Следующими словами в моем списке были те, которые были произнесены, чтобы выдать человека, который взял деньги, Шаффера. "Десять тысяч", сумма, которую он взял, конечно, предполагала для него доллары, но он боялся писать доллары. Он хотел казаться совершенно не связанным ни с какими "десятью тысячами долларов", поэтому он написал "двери". На "пятистах" Шаффер, имея при себе двадцать украденных пятисотдолларовых банкнот, предпочел сделать вид, что думает о пятистах "окнах". "29 сентября", день, когда узнали о краже была выжжена в мозгу Шаффера, поэтому, избегая ее, он написал "в прошлом году." "Вексель" в ответах большинства ваших клерков выявил естественную связь с "шестидесяти днях", предложенных в моей речи, но Шаффер, поскольку прошло всего шестьдесят дней с тех пор, как он украл, избегал его, точно так же, как и он, и Форд, опасаясь ареста как воров, избегали, и они были единственные, кто избежал, линия наименьшего сопротивления в моем последнем слове. И против них были все улики!

Хауэлл в изумлении уставился на списки.

– Я вижу! Я понимаю! – воскликнул он с благоговением. – Есть только одна вещь.

Он поднял голову.

– Теперь, конечно, ясно, когда вы объяснили это, как вы узнали, что Шаффер был тем, кто взял деньги, но то, что он нашел их в мусорной корзине – это было лишь предположением?

– Нет, скорее вероятность, что я смог это определить правильно, – ответил Трант. – Все его ассоциации с ранними словами, кроме одной, так же естественны и просты, как и у всех остальных, потому что это были слова, введенные для обнаружения Форда. Но по какой-то причине "корзина для мусора" беспокоила и Шаффера. Предположим, что деньги были потеряны старым Гордоном, когда он клал их в сумку, казалось более чем вероятным, что беспокойство Шаффера по поводу этого слова возникло из-за того, что Гордон выбросил недостающие банкноты в корзину для мусора.

Раздался стук в дверь. Сотрудник специальной полиции банка вошел вместе с Шаффером, который положил на стол пакет.

– Это верно был Шаффер, – признал Хауэлл, быстро просматривая купюры.

Он шагнул к двери.

– Пришлите сюда мистера Гордона, – приказал он.

– Вы смогли спасти Гордона и Форда, Трант, – продолжил банкир. – Я просто уволю Форда. Шаффер – вор и должен быть наказан. Старина Гордон…

Он остановился и быстро обернулся, когда старый кассир вошел без стука.

– Гордон, – сказал исполняющий обязанности президента, указывая на пачку денег на столе, – я послал за вами, чтобы вернуть вам эти деньги – десять тысяч долларов, которые вы отдали банку, и сказать вам, что ваш сын не был вором, хотя, боюсь, этот джентльмен только что спас нас от того, чтобы он не стал таковым. Спасая юношу, Гордона, он понял и открыл для меня, что ты измотал себя на службе у нас. Но я позабочусь, чтобы ты мог уйти на отдых, когда отец вернется, с надлежащей пенсией.

Старый кассир на мгновение тупо уставился на своего молодого работодателя, его тусклые глаза непонимающе опустились на пачку денег на столе. Затем он медленно подошел, склонив голову, и взял их.

ЧЕЛОВЕК, СТОЯЩИЙ ВЫШЕ