Достоевский и евреи

Взяв молодого писателя под свое крыло, Белинский в профетическом — столь свойственном впоследствии самому Достоевскому — духе заявил:

Вам правда открыта и возвещена как художнику, досталась как дар, цените же ваш дар и оставайтесь верным и будете великим писателем!..

В 1877 г. Достоевский, вспоминая эту встречу, говорит в «Дневнике писателя»:

Это была самая восхитительная минута во всей моей жизни. Я в каторге, вспоминая ее, укреплялся духом. Теперь еще вспоминаю ее каждый раз с восторгом [ФМД-ПСС. Т. 21. С. 10 и 12; Т. 25. С. 27].

В 1847 г. по словам Достоевского у него произошла с Белинским размолвка «из-за идей в литературе и о направлении литературы», перешедшая скоро в «формальную ссору»; «я уже не ходил к нему. Он меня невзлюбил». И действительно к осени того же года разочарование и неприязнь Белинского к Достоевскому вполне созрели.

В письме к П. В. Анненкову он сообщает, что повесть «Хозяйка» — «пошла, глупа и бездарна». В феврале 1848 года в письме к тому же корреспонденту он пишет: «Надулись же мы, друг мой, с Достоевским гением». 28 мая 1848 года Белинский умер[126].

Сам Достоевский в «Дневнике писателя» за 1973 г. пишет, что:

В последний год его <Белинского> жизни я уже не ходил к нему. Он меня не взлюбил: но я страстно принял тогда все его учение». Признание поразительное: Достоевский страстно принял атеистическое учение Белинского! <…>. Слова эти не оставляют никакого сомнения: Белинский обратил Достоевского в свою веру; он «страстно» принял весь его атеистический коммунизм. «Человеколюбивый либерал» изменил своему христианскому утопизму и отрекся от «сияющей личности Христа». И это не мимолетное заблуждение, а долгая душевная трагедия. Через восемь лет после обращения в «атеистическую веру» Белинского, Достоевский писал из Омска жене декабриста Фон Визина: «Я скажу Вам про себя, что я дитя века, дитя неверия и сомнения до сих пор и даже (я знаю это) до гробовой крышки». Человек, создавший самую гениальную в мире атеистическую аргументацию (Иван Карамазов), человек, которого «всю жизнь Бог мучил», вмещал в своем сердце пламеннейшую веру с величайшим неверием. Вся религиозная диалектика его романов вырастает из этой трагической раздвоенности [МОЧУЛЬСКИЙ. С. 99–100].

Можно сказать, что Достоевский столь страшно пострадал — 4 года каторги и служба в армии рядовым (sic!) — именно из-за Белинского, поскольку одним из пунктов обвинения по делу кружка Петрашевского на основании которого его осудили, было «недонесение о распространении письма Белинского»[127](об истории этого дела см., например, [ЕГОРОВ], [ГРОССМАН Л.], [Д: МиИ. Т. 1. С. 254]). Согласно выписке из списка лиц, посещавших с 11 марта 1849 г. собрания кружка Петрашевского, «Достоевский Федор Михайлов: отставной инженер-поручик — литератор»:

5 апреля был на собрании и читал в заседании письмо Белинского в ответ Гоголю. Письмо это в самых дерзких и преступных выражениях и проч[128].

По свидетельству одного из современников: