Достойна ли я счастья?

Он не со Стефани. Он принадлежит ей, Мэриголд. Ничто не помешает ей любить этого мужчину. Больше нет необходимости притворяться перед собой или перед ним, что она испытывает к нему только дружеские чувства.

В эти несколько блаженных секунд Мэриголд поняла, что такое настоящее счастье, и даже о Линдли ей удалось забыть на какое-то время.

Затем Пол сказал:

— Ну что, любимая? Ты больше не будешь говорить глупости?

Она взглянула на него, и он опять поцеловал ее. Этот поцелуй был гораздо более долгим, и Мэриголд ответила на него.

— Так-то лучше. — Пол с облегчением рассмеялся. — Я уже начал беспокоиться, не случилось ли чего-то плохого.

И когда он сказал это, Мэриголд все вспомнила. Вспомнила, что жизнь, только что казавшаяся ей такой простой и прекрасной, на самом деле куда сложнее.

Она вспомнила о Линдли и о том, что Стефани разводится с ним из-за «отвратительной маленькой подружки», которая вызывала у Пола такое презрение. Мэриголд была этой «отвратительной маленькой подружкой», и ее сейчас обнимал Пол посреди безлюдной улицы, пока их союзница-луна то появлялась, то исчезала за облаками, освещая эту романтическую сцену.

Мэриголд резко дернулась, высвобождаясь из его объятий.

— Что случилось? — Пол наклонил к ней голову, и даже при неясном лунном свете Мэриголд увидела, как нежно он ей улыбается.

— Пол, ты должен дать мне немного времени. Я даже не думала об этом.

— Тогда подумай об этом сейчас.

— Я не могу.

— Скажи мне только одно — ты любишь меня?

— Пол, я не могу…

— Ты любишь меня?

— Да, конечно. Но я…

— Остальное не имеет значения. — Он поцеловал ее вновь, и она перестала беспокоиться по поводу Линдли.

Потом они медленно пошли дальше, обнявшись.

— О чем еще говорить, кроме того, что мы любим друг друга? — произнес Пол. — Ты чего-то боишься, но это не важно, потому что я никогда не позволю тебе бояться. У тебя нет причин скрывать, что ты любишь меня, правда?

И Мэриголд, пораженная и восхищенная, ответила:

— Да.

— Ты решила пожертвовать собой для счастья Стефани, затем ты неожиданно обнаружила, что в этом нет необходимости, но ты все равно не можешь быть счастливой. Так ведь?

И потому что это было по меньшей мере половиной правды, Мэриголд повторила:

— Да.

Она надеялась, что ей никогда больше не придется думать об опасностях, подстерегающих ее за каждым углом, и о том, что один неверный шаг может стоит ей жизни.

Временами Мэриголд переставала понимать, о чем он говорит. Чувствовать его руку, обнимающую ее, слышать его глубокий, ласковый, уверенный голос было для нее высшим наслаждением. Потом, конечно, она сумеет трезво оценить ситуацию, но в тот момент девушка пробиралась по лабиринтам счастья, где все казалось настолько нереальным, что ей и в голову не приходило чего-нибудь бояться.

А затем реальный мир коснулся ее опять, потому что Пол вдруг спросил:

— Когда ты выйдешь за меня замуж?

— О, Пол… Я должна ответить тебе немедленно?

— Разумеется. — Он засмеялся и поцеловал Мэриголд в мочку уха. — Ты думаешь, я позволю тебе опомниться и отказать мне? Возможно, завтра утром тебе покажется, что все это тебе приснилось.

— Не покажется, — возразила Мэриголд рассудительно.

— Значит, мне покажется. Двух недель достаточно?

— Для чего?

— Чтобы быть готовой выйти за меня замуж, конечно.

— Пол, мы не можем так поступать!

— Кто нас остановит?

Ей хотелось сказать: «Линдли», но она удержалась и заметила:

— Две недели — это слишком долго. Достаточно одной недели, если тебе так больше нравится.

Пол притянул ее к себе и молча обнял, и Мэриголд поняла, что он тронут гораздо сильнее, чем мог выразить словами. Сняв свой перстень с печаткой, он надел его Мэриголд на палец и хрипло прошептал:

— Я подарю тебе завтра кое-что получше. Это просто свидетельство того, что ты моя — отныне и навсегда.

До дома Мэриголд они дошли молча, но это было молчание хорошо знающих друг друга людей. Потом Пол попрощался с ней, и Мэриголд вошла в дом, сохраняя в душе волшебство этой встречи, как золотой щит между ней и реальностью.

Какое-то время девушка еще пребывала в восторженном состоянии, но затем, возможно, из-за того, что ей многое довелось пережить в последние дни, она вновь начала беспокоиться, ощущая приближение неотвратимой катастрофы.

Мэриголд села на край кровати и засмотрелась на равнодушный свет газового камина. Перед газовым камином нельзя мечтать. В его пламени не увидишь загадочных и волнующих воображение картин. Было что-то глубоко прозаичное в ее возвращении домой.

Итак, через неделю она выходит замуж за Пола, а через месяц-другой ее имя будет фигурировать в судебном разбирательстве, которое затеет Стефани. Что же ей делать?

Возможно, если бы предложение Пола не вызвало у нее такой восторг, она могла бы отказать ему. Он нашел бы кого-нибудь еще и постепенно забыл бы о том, что девушка, которую он любил, оказалась такой дрянью.