Достойная пара (СИ)

Я считала, что после разведки, мы с Кристофером, недолго задерживаясь, возвратимся в лагерь, однако мужчина совсем не торопился, чувствовал себя даже слишком свободно, ни о каком возвращении не было и речи. Что естественно, без дела сидеть не пришлось: лишние руки, а особенно мужские, были необходимы как воздух. Гуннар со своими воинами рано утром вернулись на дежурные позиции и оказать помощь не могли, поэтому мама без стеснения приобщила Кристофера.

— Мама, когда вы в последний раз ездили в город? — чтобы попробовать утихомирить собственное беспокойство, я задала вопрос, хотя было ясно, что последний раз они могли уезжать только до окружения деревни.

Холодильник отнюдь не пустовал, однако именно это многообразие и заставляло меня нервничать

— Не волнуйся, пока что можешь не волноваться, — неубедительно посоветовала Герда, она и несколько молодых волчиц, расположившись в гостиной на полу, разбирали собранные за лето травы: волчицы расчищали ветки, а мама сплетала их в венки. — Пока подвал полон, нам не о чем беспокоится, — женщина окрутила толстым жгутом последний венок и поднялась на ноги, чтобы прихватить все заготовления и вместе с подопечными пойти развешивать в кладовой. — Досадно то, что многие запасы мы потеряли из-за наступления Западных, очень жаль. Надо бы сходить и забрать всё, чтобы зря не портилось, да Гуннар не пускает, — ещё более негодующе вздохнула и повела девушек за собой.

Герда говорила искренне, без страха и неуверенности, и то было неудивительно. Ингольв перенёс на себе множество тяжёлых испытаний, пока объединял кланы; он знал кровь вражеских и родных волков, он неоднократно имел представление о тех трудных ситуациях, в которой находимся сейчас мы. Соответственно, его спутница Герда так же, как и он наблюдала весь ужас межклановой борьбы. Она не пугалась больше ружейных выстрелов, не робела от вида охотников и тем более оскаленной пасти чужака. Мудрость прошлых годов наградила женщину необычайной холодностью ума; на данный момент Альфа-мать в первую очередь думала о самой стае, о семье, что неожиданно лишилась Альфы. Без сомнений, сила Южного клана состояла не только в Ингольве, но и в Герде. Это я подметила, почему-то, только сейчас.

Каша только-только начала густеть, как вдруг внезапное объятие сзади заставило меня резко выдохнуть и выпустить из рук ложку. В ноздри ударил запах железа, едва заметный, после множества попыток избавиться от него.

— Думаешь, я поверю, что ты с утра такой бодрый и свежий? Не беря во внимание отвратительный запах крови, — крепкие руки, обвившие меня, и теплый лоб на плече сковывали движения, однако я умудрилась не просмотреть кашу. — Ты, конечно, встаёшь раньше, но я всё-таки знаю как выглядит твоё лицо спросонья, — попыталась выбраться из теснящих объятий, но тщетно.

— Ты такая мягкая, — словно глухой, Крис проигнорировал замечание и, продолжая прилив нежности, под майкой обхватил мои груди, теперь дыхание точно сбилось.

Погасила огонь на плите и запустила пальцы в волосы Кристоферу, по-прежнему стоящему сзади. Он прильнул щекой к ладони и прикрыл глаза, вновь прилаживая голову на моём плече. Грозный Сверр ластился ко мне с такой теплотой, что благо никто не видел нас, иначе это могло оставить неизгладимый след в голове случайного наблюдателя.

— Дети ждут кашу. Да и мы оголодали… — назидательно сообщила Герда, не заглядывая на кухню, чтобы понять, что увлечена я совсем не готовкой: она видела куда пошёл Кристофер.

В подтверждение её слов нетерпеливо заскрипели ножки отодвигаемых стульев и защебетали щенки за обеденным столом.

Крис не торопился прекращать молчаливые объятия, как, впрочем, и я. От тесной близости становилось душно и волнительно, пускай в доме особой жары и не было. Так бы мы и стояли, но вдруг мужчина резво отпрыгнул, стоило ущипнуть его за бок. Он улыбнулся на мой тихий смешок и игриво принял оборонительную позу, как будто я действительно могу ему что-то сделать. Отметая все надежды шутливо настроенного супруга, я подняла наполненную кашей кастрюлю и понесла к столу.

— Ты будешь морс? — спросила у Кристофера, когда по просьбе щенков пошла на кухню за напитком.

— Нет, слишком сладкий, — он слегка мотнул головой и продолжил есть в какой-то напряжённой тишине.

Малышня недоверчиво притихла рядом с ним, нахмурилась, чуть ли иголки не выпустила от подобного дискомфорта, и активизировалась только при появлении на столе морса. Не обделив ровным счётом никого, я наконец, присела рядом с мужем за барной стойкой, отделявшей кухню от гостиной. Мест за столом едва хватало на детей, что уж говорить об оставшихся взрослых, которые не успели позавтракать ранее. Как ни странно, окна из кухни и прихожей выходили прямо к переднему двору, поэтому всю пустынную улицу было отлично видно. Интуиция редко меня подводила, а сейчас, казалось, было слишком тихо.

— Может, ты всё-таки посвятишь меня? Что происходит? — я наклонилась к супругу и как можно тише спросила.