Достойная пара (СИ)

За всей суетой нервов не получилось уделить внимание главному — Кристофер подходил к делу с особой осторожностью и лаской, прикосновения больше не были резкими как тот поцелуй, вообще никакой неаккуратности не присутствовало, и едва ли это было необходимо исключительно для его собственного удовлетворения. Думаю, своим пьяным состоянием он придавал сил нам обоим.

Я села, поджала ноги под себя и уверенно опустила полотенце, выставляя округлые груди. Ещё никому не было позволено так настырно рассматривать моё тело, до сего момента. Минуты, растягиваясь, медленно капали в чашу нетерпения; от прохлады и неустанного взгляда партнёра покрылась мурашками, хотела снова обернуться махровым куском ткани, но Крис не дал этого сделать, продолжая пытку. Его рука погрузилась в мои волосы, мягко задевая щеку он заправил за ухо платиновую прядку, которая после ванны ненадолго стала серой.

Молодой муж стянул через голову водолазку, отбрасывая её в сторону. Наверное, из-за робости я старательно перебирала округу глазами и только сейчас заметила на его правом боку, прямо на рёбрах, темные знаки, руны — это татуировки охотника. Красивыми узорами они очерчивали и пересекали кожу. Совсем некстати припомнился обряд, который в наше время уже не чтили с такой рачительностью; в самом действе заключалась обязанность женщины взять на себя часть боли и естества супруга, способ возложения, естественно, не самый приятный: бедной волчице вырезали те же рисунки, что и у мужа, хотя бы некоторые. Как хорошо, что сейчас это не обязательный шаг, ведь я уверена, что у Криса таких рун целая коллекция, да и брать на себя ответственность за его грешки ещё не хватало.

Он пододвинулся и приник губами и даже языком к моей ключице, затем подтолкнул в плечо и уложил на подушки, следом приступил к озябшей груди поглаживая и лелея её, что не могло не сконфузить, я попыталась отвести, придержать его, но всё бесполезно.

Нежная россыпь прикосновений губ по всему телу начинала мне нравится. Но смущение не отпускало, упрямым румянцем выступая на щеках. На бедро снова опустилась рука Кристофера, сопутствуя поцелуям, он стал медленно круговыми движениями поглаживать сначала внешнюю сторону, затем плавно перешёл ко внутренней, спускаясь ниже. Давление поднялось, наверно, в два раза, и моё сердце отчётливо застучало. Я дёрнулась в панике и сжала ноги вместе, но это было быстро пресечено. Крис оставил короткий поцелуй на колене и отлучился, чтобы избавиться от оставшейся на нём одежды. Смущение сменил голый стыд, зардев как майская роза, я предпочла отвернуть голову к окну. Горячие дрожащие ладони вернулись к бёдрам и мягко развели их в стороны, поглаживая и таким методом успокаивая меня. Страшный спазм скрутил плечи, и я невольно дернула ими, готовая прямо здесь и сейчас обратиться яростной волчицей и разодрать мужчине глотку, но разум взял верх.

Супруг не был груб, и действия его представляли крайнюю осторожность; на выдохе он издал чуть слышный проникновенный стон, и я почувствовала толчок в паху. Боль потери не только чести, но и достоинства разлилась тонкими потоками по всему тазу. Собственный вскрик показался чужим и до того звериным, что испугал и Кристофера, который всё-таки продолжил двигаться. Я зажала глаза, и лицо искривилось на брезгливый манер, обида и жалость к себе пролились слезами. Хотелось домой к Герде и Рагне.

Крис упёрся руками по бокам от меня и, что-то нашёптывая, попытался поцеловать, но я капризно отвернула лицо, и он не настаивал. Томление продолжалось не слишком долго, тем не менее и я, и Кристофер успели покрыться испариной. В завершении я почувствовала что-то вроде приятной вспышки внизу живота, и от этого стало еще более стыдно. Партнёр воссоздал мой звериный крик, только его отличался ощутимым блаженством, а потом излился на моё бедро и лёг рядом, но спустя пару минут лениво встал, оделся и вышел, ничего не сказав. Кажется, я разозлила его.

Он ушёл и из дома, судя по сотрясшему здание хлопку входной двери. Его уход значительно облегчил моё состояние: спать с ним в одной кровати после всего оказалось бы слишком мучительной пыткой.

Стало неприятно от произошедшего, от того, как позорно поддавалась ему и наоборот от того, как скверно вела себя с мужем. Слабость во всём теле, даже в пальцах злила меня. Утерев последствия близости и закутавшись с головой под одеяло я первый раз за последнее время крепко заснула.

***

Северное холодное солнце не грело, но смотрело значительно острее южного, ослепительнее. Окна спальни пропускали внутрь утренние лучи, шторы как на зло имелись, однако висели забранные у стены. Я нехотя потянулась и откинула одеяло. Трели ранних пташек на улице и кромешная тишина помещения вкупе славно поощряли слух.

«Тик-так», «тик-так.»

Над дверным проёмом висели небольшие электрические часы. Их ход звучал слабо и почти незаметно, несравнимо с теми в моей комнате.